Морф

Вслушиваясь в стук каблуков по дереву, я со всех ног рванула в сторону леса. Дивное, лакомое словечко «свобода» билось вместе с пульсом, и кровь весело бежала по жилам. Даже не верится, что все так чудесно получилось. Мое заклинание повиновения, которое я наспех сочинила и воплотила в талисмане, работало, и работало на славу! Так, ликуя в душе, с баронским мечом на плече, я рысила в сторону ельника. Время от времени я поглаживала сложенный вчетверо новенький пергамент. Все, что мне оставалось — это добраться до какого-нибудь приличного города, заявиться в местный магистрат и предъявить рекомендации, полученные от барона. После этого — как мне казалось — жизнь начнет налаживаться, и я в скором времени стану известной на все королевство магичкой, а мои родители будут горько сожалеть о том, что относились ко мне как к гадкому утенку. Вот так.

***

Когда на востоке забрезжил рассвет, я уже успела убедиться в том, что бегство из Шварцштейна было самой легкой частью моего плана. Даже летом в ночном лесу прохладно и неуютно, вздрагиваешь от каждого шороха, и — хоть я и старалась держаться неподалеку от дороги — мне всюду мерещились то люди, то звери. Даже не знаю, кто был страшнее в моем нынешнем положении беглянки. Со зверьем проще, они охотятся лишь для того, чтобы заполучить очередной обед. А вот с людьми… хм… Людей в лесу следовало сторониться. Двуногие обладали куда более богатой фантазией по сравнению с хищниками.

Вконец измотавшись и озябнув, я замедлила шаг. Баронский меч на плече давил словно каменный, в боку кололо, желудок прозрачно намекал на необходимость завтрака. Чтобы не думать о еде, я решила думать о переделке, в которую попала. Странно все это было, необъяснимо — а оттого вдвойне неприятно. С чего все началось-то? Меня выгнали из клана магов холода. Это — раз. Потом я встретила милую старушку, которая отправила меня к якобы-старичку Улли Валески. Два. По прибытии оказалось, что я уже побывала в Талье, основательно выпотрошила Валески, а сейчас зачем-то опять явилась. Три. Ну, и напоследок — барон Аугустус, Хаэлли, злые глазищи в колбах, побег. Тьфу. Если меня и дальше будет сопровождать такое же везение, то, пожалуй, проще сразу купить саван и ползти на погост. С другой стороны — я по-прежнему была жива, под рубашкой мягко шелестело рекомендательное письмо, и — я улизнула от Лерия, так и оставив его ни с чем. Последнее, правда, грозило обернуться какой-нибудь местью с его стороны, погоней, наймом магов-гончих… Похоже, мне оставалось надеяться только на то, что барон сам предпочтет поскорее забыть свою маленькую неудачу.

И все-таки: кто и зачем убил Улли Валески, при этом притворившись мной? И не слишком ли доверчивой девицей я оказалась, слушая сказки доброй Минервы?

Тем временем на королевство накатился новый день. Взошедшее солнце сверкало в бриллиантах росинок, сочная трава шуршала под ногами, в кустах проходило соревнование певчих птиц. Все еще ежась, я пошла быстрее, свернула к дороге, которая в столь раннее время оказалась пустой как интернатская похлебка. Я немного воспрянула духом, зашагала чуть бодрее, и даже меч Лерия уже не казался каменной глыбой.

Все-таки быть магом-вышивальщиком — не так уж и плохо. Будь я простым магом холода, разве смогла бы я убедить Лерия в том, что мне следует удалиться восвояси? Хм… Хотя, наверное, магу холода это сделать было бы куда проще, особенно если занести над головой барона гигантскую сосульку.

— Охр! — вырвалось у меня невольно.

Замечталась, дурочка! Теперь и в заросли бросаться поздно. И откуда они взялись-то, посреди дороги? Эх, не уследила, задумалась… Плохо.

В каких-нибудь десяти шагах на дороге стояла занятная троица: верзила с подозрительно оливковой кожей и тяжелой челюстью, хлипкий на вид мужичонка в лохмотьях и рослый парень с черной повязкой на глазу. Похоже было на то, что я нарвалась на самых обычных разбойников.

— Эй, ты, — крикнули мне, — гони сумку и меч. Мож, еще живым отсюда уйдешь.

Я обреченно оглянулась: дорога позади была пуста. Ни души. В кустах вдоль обочины пели птицы, и солнце поднималось все выше и выше. Страх, дремлющий до сих пор, внезапно встрепенулся, вцепился стальными коготками в сердце. Охр. Что делать-то? Бежать? Догонят. Отдать сумку и меч? Что за ерунда. Эти вряд ли отпустят, и глупо пытаться от них откупиться…

— У меня ничего нет, — выдохнула я, глядя на приближающуюся гибель.

Парень был примерно моих лет, широкоплечий, рыжие лохмы сбились в колтун. Зеленокожий — что ж, кажется он и вправду полукровка. Одни клыки чего стоят, и эти свиные глазки. Хлюпик в нищенских тряпках чуть приотстал, вышагивал вальяжно как господин к поданному экипажу…

— Давай-давай, — почти дружелюбно сказал рыжий. Полукровка смачно плюнул себе под ноги.

Я невольно попятилась, поднимая меч.

— Гляди-ка, а железка у него хорошая, — присвистнул из-за их спин оборванец, — парни, давайте быстрее уже, а то еще кто ехать будет.

— А что нам еще кто? И их туда же, — сонно, обыденно и оттого очень страшно отозвался полуорк.