Морф

Так я добралась до холла и, высоко подняв голову, направилась к обеденному столу. В одном, пожалуй, я оказалась права: кроме папочки и сыночка не было здесь больше живых людей. Ну, или просто их забыли позвать к обеду. Арнис восседал во главе стола, свежий, умытый. Каштановые кудри томно рассыпались по кружевному воротнику. Камзол — ах, какой камзол! — мой отец никогда не носил таких, ибо привык жить скромно и по средствам. Темно-синий, бархатный, вся грудь расшита золотыми нитями и жемчугом. В общем, не некромант, а прямо-таки мечта любой воспитанницы нашего интерната общей магии.

Мой враг — а кто бы сомневался, что этот молокосос им станет? — восседал по правую руку от господина Штойца, примерный мальчик, достойный отца. В белой рубашечке, в черных штанишках. Непослушные лохмы цвета воронова крыла были зачесаны назад и собраны в короткую косичку. На смуглой мордахе застыло выражение совершенной и непревзойденной невинности.

Они сидели и мирно беседовали, неспешно поедая суп. За спиной Арниса стоял улыбчивый мертвяк, который, видимо, был изготовлен специально для того, чтобы прислуживать за столом.

А потом все это благолепие разбилось вдребезги, потому что некромант оторвался от созерцания тарелки и взглянул на меня.

— Ирбис?.. — вкрадчиво прошелестел он, — что ты…

Затем он побагровел. Я, правда, так и не поняла — то ли от гнева, то ли с трудом сдерживая здоровый смех.

— У вас, господин некромант, очень странный дворец, — прощебетала я, испепеляя взглядом паренька. Тот сидел как ни в чем не бывало, разве что ложку на узорчатую салфетку отложил.

Тогда я продолжила:

— Здесь странным образом перемещаются помои. Сами по себе. И имеют обыкновение зависать над дверями. Как странно, да?

Арнис глубоко вздохнул. К нему постепенно возвращался привычный цвет лица, и это обнадеживало: смеяться надо мной он и не думал.

— Гверфин, сын мой, — некромант уставился на своего отпрыска, — не изволишь ли объясниться?

— Понятия не имею, о чем говорит это умертвие, — отозвался мальчишка, зло сверкнув глазищами, — да и с какой стати вам, отец, ее слушать? Вам ли не знать, что они иногда болтают совершенную чушь?

— Сын мой, я вижу, что ты успешно обучаешься в Карьене, — голос некроманта упал почти до шепота, — чему еще тебя там научили? Быть может, ты теперь умеешь не только красиво изъясняться, но и оскорблять ни в чем не повинных людей? Незаслуженно оскорблять?

Мне показалось, что Гверфин струхнул, причем изрядно. Видимо, было что-то в голосе его отца… нечто такое, что намекало на скорую порку.

— Отец, я…

— Пошел вон из-за стола, — очень обыденно сказал Арнис, — иди в свою комнату. Мы с тобой еще обсудим перемещение помоев по дому.

Паренек шмыгнул носом. С шумом отодвинул стул и, смерив меня презрительным взглядом, отправился восвояси. Некромант поманил меня к себе, указал на место по левую руку.

— Сядь, поешь. А потом я дам тебе другое платье. И… право же, не сердись на моего сына, он будет наказан, и больше этого не повторится.

— А запах аппетит не перебьет?

— Милочка, — Арнис натянуто улыбнулся, — не забывай, кто я. Потомственному некроманту нельзя испортить аппетит запахом кухонных помоев. Я перекусываю во время зомбирования, если ты, конечно, понимаешь, что это значит.

Наверное, я понимала. А потому не стала ломаться, села за стол и придвинула к себе тарелку. Тут же подскочил зомби и принялся, держа поварешку штопанными-перештопанными пальцами, наливать мне прозрачный бульон с фрикадельками.

— Как там… Шерхем? — между прочим поинтересовался Арнис Штойц.

Уплетая за обе щеки обед, я ответила не сразу.

— Ну… Он страшно худой. Еще бы, по лесам бегать от королевских гончих.

— Вряд ли они его поймают, — откинувшись на спинку стула, Арнис добродушно за мной наблюдал, — я отправил Рофа обратно.

— Так это… по твоему указу Роф освободил Шера… ну, в поезде?

— Разумеется. Ну, а что Шер тебе рассказывал?

Я пожала плечами.

— Честно говоря, ничего толком. Он больше меня слушал.

— Да, да, — Арнис рассеянно провел рукой по лбу, — думаю, он мне изложил в записке все, что счел нужным. Так что, говоришь, он плохо выглядит? Может, болеет?

— Он же лекарь, — я отодвинула опустевшую тарелку, — думаю, он просто устал, вымотался. Но сдаваться не собирается.

— Принципиальный он человек, — некромант мягко улыбнулся, — это про него сказано: что нас не убивает, лишь сильнее делает.

— Но когда-нибудь они все равно его поймают. И что тогда? — я голодными глазами следила за тем, как зомби ставит на стол блюдо с жареным молочным поросенком.

— Когда-нибудь нам всем придет конец, Ирбис Валле.

Некоторое время мы молчали. Я наслаждалась теплом, которое разливалось по телу и делало меня почти живой. Арнис думал о чем-то, опершись подбородком о сцепленные пальцы рук и глядя на меня исподлобья.

— Он дал тебе надежду, — наконец пробормотал некромант, — цени это.

— Ценю, — буркнула я с набитым ртом, — но иногда… вернее, даже очень часто мне кажется, что лучше бы Шеру было оставить все как есть.