Морфо

Компания состояла из приятеля по семинарии по имени Семён, нескольких малознакомых девушек: каких-то приятельниц приятелей по университету и умного парня Ильи, которого никто не называл, иначе, как доцент. Большинству это прозвище казалось остроумным, но на взгляд самого Ильи оно отдавало уголовным сленгом. Этот странный налёт блатной терминологии, по мнению самого Ильи, возник в период сталинских репрессий, когда умные люди по фальшивым обвинениям оказывались в среде настоящих уголовников, где им давались прозвища, вроде «доцент, ботаник» и т. д. Но Илья не протестовал. Были ещё какие-то лица, но они были приглашены скорее в качестве свиты – показать широту радости молодого депутата.

Компания направилась в центр города, но конкретного пункта назначения молодые люди не представляли. Все они были довольно знамениты в молодёжной политической среде Подмосковья, но Москва была для них неизведанной территорией. Это для простых граждан пересечение границ регионов ничего не значит, а для локальных элит оказаться в другом регионе – это как залезть в чужой огород.

Лимузин уехал, когда шумная компания сгрузилась на Пятницкой. Вокруг были зазывные вывески ресторанов, но в голове Николая висел образ развратного ночного клуба, где он сможет с головой уйти в пучину чадного веселья. Он сделал многое – он заслужил. Большинство в компании его устремления, однако, не разделяло. Свите хотелось начать веселиться как можно быстрее, поэтому они подталкивали сделать выбор заведения поскорее. После нескольких попыток затащить Николая в ближайшие бары, большая часть этих людей отвалилась. Иллюзий относительно моральных их качеств он не питал, но не думал, что, будучи приглашёнными на праздник, они так легко сольются. Это подпортило ему настроение, он стал мрачнее и агрессивнее смотреть на переливающуюся огнями улицу.

Остались Семён с Доцентом и одна из девушек. Все знали, что Николай сильно нравится ей. Все, кроме него самого. Он всегда был сосредоточен на своей политической карьере и поиске врагов – было не до отношений. Все списывали это на отрешённость государственного мужа, на его сосредоточенность и цельность. Хотя семья, да и его социальный статус, конечно, уже настоятельно подталкивали его к решению этого вопроса.

Она была невероятно хороша собой. Потрясающая модельная внешность, шёлковые светло-русые волосы, высокий нежный голос, который в случае споров мог становиться очень властным и оттого ещё более интригующим. От модельных контрактов девушка отказывалась с негодованием – с подросткового возраста она хотела пойти в монастырь и посвятить себя Богу. Родители, религиозные люди, не возражали против этого. Подруги подшучивали над ней, называя девственницей. Она и была ей на самом деле. Традиционное воспитание и постоянное общение со священниками с раннего детства привили ей мысль, что секс до брака – это абсолютно ненормальное явление. Единственной причиной, по которой она ещё не отрешилась от мира, был Николай. Ей казалось, что союз с этим человеком, рождение и воспитание его детей – это тоже богоугодное дело. В Николае она видела родственную душу, героя, который не просто хочет следовать вечным истинам, как она, но готов бороться за них публично, ведя общество к духовному расцвету.

Молодые люди ещё довольно долго двигались по ярко освещённым улицам Москвы, особо не задумываясь, куда им зайти. Сделав несколько фотографий с серьёзной миной на холме парка Зарядье на фоне Кремля, Николай повёл оставшихся приятелей дальше. Как-то само так получилось, что они оказались на Красной Площади и пошли вверх по Тверской. Дизайн центра Москвы так устроен, что, если просто расслабиться и идти, куда глядят глаза, то с высокой степенью вероятности, пойдёшь именно этим маршрутом.

Николай, чувствуя абсолютную власть над всей группой, отпускал грубоватые шутки про Тверскую и проституток. Эта старая репутация центральной улицы навела всех на мысль, что неплохо бы уже погрузиться в какой-нибудь клуб. Доцент остановился около памятника Пушкину и указал на ряд длинных домов, в которых скрывались злачные заведения Москвы.

– Думаю, тут нам и надо осесть, – решительно сказал Николай – пойдёмте.

Он повёл группу к ближайшей подсвеченной двери, которая была видна через всю площадь.

У двери толпились люди. Пришлось отстоять очередь: светить депутатской корочкой Николай счёл ниже своего достоинства. Да и внимание лишнее привлекать было ни к чему: резвящийся депутат – это лакомая добыча для любителей шатать режим.

Когда очередь дошла до них, охранник отказал во входе.

– Почему? – набычился Николай.

– По качану! Идите!

– Вы не имеете права! – воскликнул молодой депутат – Публичные заведения не в праве отказывать клиентам!

Он продекламировал статьи из законов и с юридической точки зрения был прав. Но эти законы совершенно игнорировали интересы такого сорта заведений: они хотели иметь право составлять букет из гостей по своему вкусу, поэтому просто игнорировали эти законы.

После нескольких минут препираний, Николай сорвался.