Морфо

У алтаря горели бесчисленные свечи, а со стены на него смотрел символ – внутрь ромба был вписан круг, посреди которого находился глаз с семью треугольными ресницами и спиральным зрачком. Знак ипокрианства – единственной сохранившейся религии. Она возникла меньше тысячи лет назад и разрушительным вихрем пронеслась по миру, стирая другие верования со страниц истории, оставляя за собой жертвы и руины. Еще пятьдесят лет назад ипокрианство имело невероятное влияние, но в последние годы оно начало угасать, как и вера в сердцах людей. В каждом районе находились десятки храмов, но теперь мало кто посещал их. Мир неотвратимо менялся.

Флинн прошел вглубь и опустился на одну из деревянных скамеек, на другом конце которой сидел бездомный. Ему захотелось помолиться. Он сомкнул руки и сосредоточился, но годы стерли из памяти все молитвы.

– Ты заплутал? – спросил бездомный, поворачиваясь к нему.

Его Флинн тоже видел в красках: нездорового цвета кожа, пытливые голубые глаза, длинная седая борода, в которой запутались частички еды и мусора, а на голове изрядно побитая молью красно-зеленая шапка с помпоном.

– Чего молчишь, парнишка? Аль язык проглотил? – Бездомный заулыбался беззубым ртом.

– Вы меня видите? – зачем-то спросил Флинн, хотя это было и так понятно.

– Тут одно из двух: либо я взаправду вижу призрака и болтаю с ним, либо я треплюсь сам с собой, а ты мне только мерещишься. Но для посторонних что так, что эдак я кажусь сбрендившим, – хрипло засмеялся старик.

– Странно. Столько раз бывал в Инферсити в образе призрака, меня никто ни разу не слышал и не видел, а сегодня прям день общения с мертвецами, – сказал Флинн, пересаживаясь поближе. – А вы кто?

– Я-то? В отличие от тебя, еще не жмур. Вот уж седьмой десяток таскаю за собой это бренное тело – никак не сброшу, – загоготал бездомный, хлопнув себя по круглому животу. – Время еще не пришло, так что я обычный, в меру живой человек.

– Но тогда почему вы меня видите?

– Потому что я духовидец.

– Кто?

– ДУ-ХО-ВИ-ДЕЦ, – четко проговорил бездомный, пальцами расчесывая спутанную бороду. – Тот, кто видит духов. Это дар такой – врожденный.

– Не знал, что такой бывает.

– Ты много чего не знаешь. Наивный больно, по лицу видно.

Бездомный достал из кармана старого пальто шоколадку, отряхнул ее от пыли и принялся жевать. Флинн поморщился. Он почему-то вспомнил свои трапезы с бродягой Уигги. Бездомный быстро прикончил плитку и достал еще одну.

– У вас хороший аппетит, – сказал Флинн, все еще кривясь.

– Если ты голоден, то аппетит всегда хороший, – с набитым ртом ответил бездомный. – Так что ты позабыл в храме? Призраки тут нечастые гости – боятся исчезнуть. Вот дурачье! – Из его рта полетели кусочки шоколада. – Навредить может только то, во что веришь. А покойники уже знают, что все устроено по-иному.

– Получается, все религии ошибались… – призадумался Флинн, переведя взгляд на всевидящее око ипокрианства.

– У-у-у! Еще как ошибались! Все же умными себя считали, на истину притязали! «Все может быть только так – и никак иначе!» – полагали они. А кто противился, того немедля на дыбу – без разбору. И эти ребятушки, – бездомный направил грязный палец на символ ипокрианства, – от них недалеко ушли. Те же упрямые черти! Но правду по крохам можно найти везде. – Он выудил из бороды кусочки шоколада и закинул их обратно в рот. – Да что я тут распинаюсь? Ты ведь собственными глазами все узрел.

– Это так, но осталось много вопросов. – Флинн положил руки на спинку скамейки, стоявшей перед ним.

– На кой ляд тебе сдались ответы на них? Ну получишь их, а дальше что? Покумекай хорошенько: вот пришел ты на выступление какого-нибудь факира, но уже ведаешь, как каждый фокус устроен. И что выходит? Скукотища смертная! Он там пыжится, пыжится на подмостках, а ты сидишь и зеваешь – аж челюсть сводит. Так и тут! В мире всегда должно быть что-то загадочное, чарующее, чтобы наблюдать разинув рот. – Старик причмокнул, облизывая пальцы. – Да и вообще все знать вредно – голова лопнет.

Флинн заметил, что один глаз у бездомного вращался во все стороны, а второй оставался неподвижным.

– Ваш глаз… что с ним?

– А! Это, – бродяга постукал по глазу пальцем, – стекляшка. Меня из-за него и прозвали Слепым Идди. Хотя если быть точнее, то я Полуслепой Идди. Но прозвища как прицепятся – не отлепишь. Хуже жвачки в волосах.

– А я Флинн. Рад знакомству. Пожал бы вам руку, но это невозможно. Кстати, – он задумался, – а почему я могу прикасаться к предметам, но не к людям?

– Люди попросту не хотят тебя замечать, поэтому ты для них пустое место, а вот предметы посговорчивее будут. Тебя еще животные могут видеть.

– Интересно, – улыбнулся Флинн. – Сегодня я встретил человека, – он запнулся, – или не человека, в общем, не важно. Он создает живые граффити. Вы не знаете, кто это?

– Знаю, – закивал Слепой Идди. – Здесь такие дива только один умеет творить – Граф Л.

– Точно! Но кто он? Человек, призрак или духовидец, как вы? Зачем он рисует эти граффити?