Морфо

– Ладно, – промычал Флинн, подумав, что в мире мертвых слишком много чудаков.

– Понимаете, мы в Чистилище довольно давно, – начал Дэйл.

– Лет сто пятьдесят, – подхватила Дэлла. – Или чуть больше. После первой сотни перестаешь считать, – захихикала она.

– Точно, дорогая. – Дэйл одарил жену лучезарной улыбкой. – Поэтому новые знакомства – это единственный способ развлечься и узнать хоть что-нибудь новенькое о мире живых.

– То есть я для вас что-то вроде колонки новостей? – спросил Флинн, скрестив руки на груди.

– Мы не это имели в виду! – спохватился Дэйл.

– Я и не обиделся, – пожал плечами Флинн. – Спрашивайте. Только вряд ли мир стал интереснее за последние сто пятьдесят лет. Или лучше.

– Поверьте, человеку из прошлого всегда интересно пообщаться с человеком из будущего! – с жаром сказал Дэйл. – Мне вот что любопытно: скажите, от всех ли болезней нашли лекарства?

Флинн не ожидал, что вопрос будет о медицине. Он крепко призадумался.

– Нет. И, наверное, никогда не найдут. Стоит нам победить одну болезнь, как появляется новая.

– Вот видишь, дорогая! – уж слишком радостно произнес Дэйл. – Я же говорил, что они никогда их не победят! Сколько бы ученые ни старались, болезни всегда будут бороться за свое существование, подстраиваясь под новые условия. Когда я выдвинул эту гипотезу, коллеги только посмеялись надо мной. Глупцы!

– Ты всегда был прав! – поддержала Дэлла супруга и кинула на него благоговейный взор. – Понимаете, мой муж хирург, он умер, изучая болезни. Так сказать, положил свою жизнь на алтарь медицины. Но его блестящий ум, увы, недооценили!

– Ничего, любимая. – Дэйл похлопал жену по руке. – Жалко, что в Чистилище нет болезней, изучать нечего. Скука такая, что хочется умереть во второй раз.

– И особенно жалко, что тут нет животных, – огорченно вздохнула Дэлла.

– Вы любите животных? – Флинн вспомнил своего пса, по которому так скучал.

– Обожаю! – Стеклянные глаза Дэллы загорелись нездоровым блеском. – Как не полюбить этих крошек, я же столько чучел из них сделала!

– Чучел? – опешил Флинн.

– Да! Я при жизни была таксидермистом. Умерла, отравившись химикатами. Печальная смерть, но я хотя бы скончалась на любимой работе. – Дэлла прикоснулась к руке Флинна. – Кстати, у вас отличная кожа. Такая белая, упругая.

Флинн подумал, что Дэлла смотрела на него как на новое платье. Если бы могла, то сняла бы с него кожу и примерила.

– Спасибо, мне никто раньше не делал такой… оригинальный комплимент, – дрогнувшим голосом сказал Флинн, отдернув руку.

– А зря! У вас действительно потрясающая кожа, – произнесла она, намеренно растягивая слова.

Флинн подумывал сбежать. Хоть через окно, только бы подальше от этой странной женщины, которая взглядом сдирала с него шкуру.

– И все же жалко, что тут нет болезней, – потирая подбородок, повторил Дэйл ранее озвученную мысль.

– Зато тут есть демоны, – подметил Флинн, радуясь, что появился шанс поговорить о чем-то другом.

– Это точно! – активно закивал Дэйл. – Демоны, между прочим, очень похожи на болезни, разница лишь в том, что разъедают они не тело, а душу. И те и другие всегда будут искать способ остаться внутри нас, притаиться и, дождавшись подходящих условий, вырасти вновь. Демоны и болезни настоящие приспособленцы. Но разве можно их в этом винить? – с устрашающей улыбкой спросил он.

– Вы защищаете их? – хмыкнул Флинн, недоуменно глядя на собеседника.

– Вовсе нет! Я не защищаю их, но прекрасно понимаю и в некотором смысле восторгаюсь ими. Они хотят существовать – и только. Да, они приносят вред человеку, но есть ли в этом их вина? Вряд ли они осознают то, что делают. Они борются, изменяются, адаптируются. Не достойно ли это восхищения? – В глазах Дэйла появился лихорадочный огонь.

– Звучит как-то неправильно, – поморщился Флинн.

– Вы так думаете? Но чем тогда человек лучше? – Дэйл облизал губы и отпил из бокала. – Он ведь тоже борется за существование, меняет окружающую среду так, как ему удобно, наплевав на последствия. А ведь природа страдает. Ее травили еще при моей жизни, не думаю, что за эти годы многое изменилось, не так ли?

– Наверное, в чем-то вы правы, – нехотя согласился Флинн.

– О, молодой человек, я всецело прав! – твердо воскликнул Дэйл. – Как был прав тогда, когда помогал тем беднягам.

– Только вот закон был против тебя, – раздосадовалась Дэлла.

– Этот закон никому лучше не сделал, – вздохнул Дэйл. – Уверен, вы меня поймете, Флинн, – многозначительно сказал он. – Дело в том, что я помогал несчастным и обреченным уходить на тот свет. Я находил неизлечимо больных, которые в муках доживали свои последние дни, и облегчал их страдания.

– Эфир, – с упоением пролепетала Дэлла.