Морфология российской геополитики и динамика международных систем XVIII-XX веков

Несомненно, эта фаза способствовала первым геостратегическим разработкам, которые оказывались связаны с пространствами Европы (труд Милютина), трудам, посвященным географии «русского мира», развернутого к Европе (публикации Надеждина). Но вместе с тем она стимулировала появление историософских и политических концепций, внутри которых прослеживаются попытки разрешить тупиковую ситуацию Священного Союза. О выступлениях Погодина я уже говорил, но Погодин, декларируя «возрождение» Европы в результате формирования панславянского пространства, не предлагает сколько-нибудь ясного проекта отношений России к западноевропейскому ареалу, ее миссии в нем. Между тем, в 1830-1850-х гг. намечаются три концепции, стремящиеся так или иначе разрешить кризис этой фазы, – концепции, связанные с именами Тютчева, Чаадаева и Герцена. Из этих концепций одна, тютчевская, может рассматриваться как первый опыт русской панконтинентальной геополитики. Две другие сформулированы в иных категориях, однако сквозь эти категории то и дело проглядывает геостратегический импульс.

III

Необходимо со всей серьезностью оценить тот момент, что новая геополитическая конъюнктура существенно сказывается и на такой, казалось бы, вполне автономной духовной области, как религиозная идеология Империи. В этой связи исключительного интереса заслуживают пророчества великого православного святого первой трети XIX в. Серафима Саровского, относящиеся к 1831–1832 гг. Зафиксированные в бумагах «служки» Серафима Саровского, H.A. Мотовилова, по-видимому, относящихся к более позднему времени (1860–1870-е), эти пророчества известны, по крайней мере, в трех вариантах – двух развернутых и одном сокращенном (опубликованы эти тексты в конце 1980-х – первой половине 1990-х). Сквозь все эти варианты устойчиво проходит ряд мотивов, связующих прославление России с близящимися апокалиптическими временами. Общими местами являются следующие указания: l) До рождения антихриста должны произойти великая «продолжительная война и страшная революция в России … „превышающая всякое воображение человеческое“», сопровождающиеся гонениями на Церковь, однако, «Господь помилует Россию и приведет ее путем страданий к великой славе». 2) Также до рождения антихриста будет Восьмой Вселенский Собор с оставлением за папой «его царственной власти», 3) Все славянские племена соединятся с Россией, как сказано в одном варианте, «в грозное и непобедимое царство всероссийское, всеславянское – Гога Магога, пред которым в трепете все народы будут». 4) Антихрист родится в России в некой новой столице «Москво-Петрограде», которая возникнет между двумя старыми столицами после создания всеславянской империи. 5) Из всех народов мира антихриста не признают лишь евреи и русские, за что русско-славянская империя невиданно превознесется (но некий русский обличит пришельца)[31].

Фактически мы имеем дело со своеобразной обработкой третьеримского мифа. Финальные события мировой истории разыгрываются в России (приход антихриста, обличающая его проповедь). В ту же перспективу встраивается создание всеславянской империи, причем техника пророчества («Россия сольется в одно море великое с прочими землями и племенами славянскими, она составит одно море или … громадный вселенский океан народный») явно перекликается (в реальности или в позднем воспоминании Мотовилова) со строками пушкинского «Клеветникам России». Образность «Третьего Рима» обнаруживается и в видении России как единственного праведного царства в ойкумене, которая вся станет добычей антихриста.

Особенно интересен вариант, сохранившийся в архиве П.А. Флоренского и гласящий, что антихрист воцарится в «старом Иерусалиме, на всей поверхности земного шара, кроме нынешней территории России и внутренней Азии, где живут 10 колен царства Израильского». Таким образом, Россия оказывается связана в конечной исторической перспективе с внутренней Азией уже тем, что эти земли остаются вне власти пришельца, между тем как Европа и Средиземноморье окажутся под его владычеством. Не ясно, но вполне возможно, что этот пассаж допускал господство всеславянской империи над внутренней Азией в «грозном и непобедимом царстве Гога Магога». Земли внутренней Европы-Азии оказываются свободны от воцаряющегося всемирного нечестия, причем к ним присоединяется славянский пояс Европы.