Морфология сознания. Том 2

Речь стала вторым инструментом для формирования индивидуальных особенностей и интеллекта человека. Научившись передавать словами, а не жестами, содержательную информацию, будущие люди сделали огромный скачок в выработке механизмов искусственного отбора. Преимущества стали получать обладатели речи и мастера её использования. На механизмы появления речи существуют самые разнообразные взгляды, которые различаются в деталях, но едины по сути (Савельев, 2005а, б; Smit, 2016). Не вызывает сомнения то, что с возникновением зачатков речи появился совершенно новый критерий для отбора мозга. Необычайную биологическую и социальную ценность приобрела способность к копированию речи, затем — и к её синтезу. Иначе говоря, возник искусственный отбор по признакам развитости речи и способности к её пониманию. Это означает начало церебрального сортинга в пользу говорунов и словослышателей.

Следствием стало увеличение мозга за счёт развития как речедвигательных, так и слуховых областей неокортекса. Особенно важным критерием в становлении речи стало смысловое понимание произносимых слов, которое до сих пор оставляет желать лучшего. Именно с этими функциями связано развитие специализированных областей вокруг речедвигательных (Брока) и слуховых (Вернике) полей. Они возникли намного позднее и стали центрами ассоциативного анализа, необходимого как для генерации осмысленных слов, так и для понимания содержательной части речи.

Для нашего повествования важна последовательность описанных эволюционных событий. В формирующемся детском мозге процесс дифференцировки лобных и височных областей отражает этапы их биологического формирования. Поначалу речевые функции ребёнка крайне примитивны и несильно отличаются от невербальной коммуникации. Лишь по мере созревания аналитических полей вокруг сенсомоторных речевых и слуховых центров возникает способность воспринимать и генерировать мало-мальски содержательную речь. По этой причине не стоит ожидать особой речевой одарённости до 7—8-летнего возраста, когда диффе-ренцировка неокортекса достигает значимых масштабов. Заметные результаты созревания возникают ближе к началу полового созревания, когда речь становится потенциальным инструментом для успешных репродуктивных контактов. Однако до осмысленной речи с самостоятельной генерацией её содержания ещё очень далеко. Только к 19—20 годам вызревают эволюционно новые ассоциативные центры речи, которые продолжают формироваться ещё с десяток лет.

В последнюю очередь складывается речевой синтез как основа осмысленного моделирования прошлого, настоящего и будущего. Все эти этапы сопровождаются интенсивным созреванием мозга по столь ценным социальным особенностям. Надо отметить, что эти эволюционные приобретения проявляются далеко не у всех гоминид. Из-за особенностей индивидуального строения мозга у многих представителей вида речевые функции останавливаются в своём развитии на уровне базовых биологических коммуникаций. Тем не менее любая человеческая речь является антагонистом лимбической системы. Исключение составляют речевые взаимодействия, сосредоточенные на проблемах еды, размножения и доминантности. К сожалению, для других целей большинство гоминид использует речь крайне редко. Таким образом, первым шагом для направленного отбора мозга была сложная невербальная коммуникация, а вторым — речь, что является большим историческим достижением человечества.

Третьим важным эволюционным этапом противостояния неокортекса и обезьяньей лимбической системы стало появление письменной речи. В результате этого великого события удалось оторвать редкие человеческие мысли от конкретного носителя. Их уже не надо было передавать от одного живого носителя сознания другому, которого обычно трудно отыскать. Письменной речью была решена проблема сохранения и передачи следующему поколению опыта человечества. Это означает, что появление человеческих свойств мозга не должно быть непрерывным. Достаточно сохранять небольшой набор знаний о письменной речи, которая была доступна хотя бы части гоминид. Обладая этими начальными знаниями, любой носитель сознания мог получить опыт другого, давно умершего носителя уникальных человеческих свойств мозга. Такое выделение индивидуальных знаний в виде письменной речи нанесло огромный урон биологическому доминированию лимбической системы в человеческом мозге. Вероятность внегеномного сохранения личного опыта отдельных носителей сознания стала намного больше. Эти персональные мысли и наблюдения смогли достигать других носителей сознания. В результате появления надёжной внешней памяти человечество получило возможность распространять и культивировать знания, не несущие непосредственной биологической выгоды. Противостояние коры и лимбической системы приняло надорганизменный, или социальный, характер.