Морфология волшебной сказки. Исторические корни волшебной сказки. Русская сказка

Сатира в этих случаях носит крестьянский характер. Она направлена против духовенства, а не против религии как таковой. Но есть сказки, в которых высмеивается богослужение. Такие сказки, конечно, могли рассказываться только теми, кто в Бога не веровал. Они подрывали не только личный авторитет священников, но уничтожали благоговейное отношение к церкви, богослужению, а вместе с тем и к самой религии. В этих сказках высмеиваются богослужение и попы как служители культа. Сельское духовенство стояло на весьма низком культурном уровне. В глухих местах священники иногда ставились прямо из крестьян, не знавших грамоты. Отсюда такие сказки, как «Поп Пахом». Вся соль этих сказок – в исполнении. Они частично распеваются на мотивы церковного пения.

Так, поп и дьякон договариваются о взятке или покраже.

Посмотри-ка в окошко, нейдет ли кто, не несет ли что.

Старуха идет, масла несет.

Подай, господи!

…

Идет мужик, несет дубину на поповскую спину.

Тебе, господи! (Онч. 262).

Одновременно жадность духовенства и высмеивание церковной службы.

Безграмотная деревня

Все безграмотны – вся деревня, поп, дьякон, дьячок. Приезжает архиерей. Поп поет:

«О – о – о, из-за острова Кельяострова

Выбегала лодочка осиновая, (протяжно)

Нос, корма раскрашены» и т. д.

Дьякон также:

«Из-за острова Кельяострова…»

А дьячок на клиросе (часто):

«Вдоль по травке да вдоль по муравке,

По лазуревым цветочкам…» (часто)

Архиерей вышел, да рукой махнул.

«Служите, как служили!».

Да и уехал прочь… (Онч. 63).

Поп Пахом

В приходе нет попа. Выбирают миряне. «Ну, Пахом, быть тебе попом».

Приглашает в воскресенье на службу.

Много любопытных: как будет служить. «За што поп, за то и приход».

Кадит. Уголь выскочил и в голенище.

«Ногами поп пошел стучать». Уголь дальше забирается.

«Хлопь наземь, ноги кверху и лягает ногами».

Один выходит из церкви, другой идет в церковь.

«Уж отошла служба?»

«Нет, не отошла! Топанье-то отошло, а теперь ляганье»

(Ск. 12).

Сказки о глупцах. Особую, как тематическую, так и композиционную, группу представляют собой сказки, в которых героями являются какие-нибудь необычайные глупцы, совершающие самые нелепые поступки. Сказки эти бывают двух родов: в одних глупостью отличаются целые этнические группы, население какого-либо города или местности, в других глупцами выступают отдельные люди. Точной границы здесь невозможно провести, так как необычайные поступки в конечном итоге совершают все же отдельные люди. Тем не менее некоторое тяготение сюжетов или мотивов к той или другой группе имеется.

В волшебных сказках «дураком» часто назван младший брат, но это только служит контрастным фоном для его последующей героизации: дурак совершает волшебные подвиги. В бытовых, или новеллистических, сказках сказочный дурак представляет собой совершенно иное: его поступки вызывают смех, и такие рассказы забавляют слушателей. Некоторый элемент сатиры в них есть, но в целом они не могут быть названы сатирой на человеческую глупость – для этого поступки дурака слишком невероятны, и смех имеет не бичующий, а добродушный характер. Дурак таких сказок, несмотря на смех, вызывает у слушателя сочувствие. Часто бывает, что дурак достигает большой удачи. Но если в волшебных сказках эта удача вызвана внутренними достоинствами мнимого дурака, то здесь она достигается совершенно случайно и неожиданно. Неожиданный конец сближает эти сказки с анекдотом.

Такова, например, сказка «Дурак и береза» (тип 1643, Аф. 402). Дураку по наследству достается бык. Он ведет его продавать на ярмарку. В лесу он проходит мимо старой высохшей березы. «Ветер подует – и береза заскрипит». «Почто береза скрипит? – думает дурак. – Уж не торгует ли моего быка?» (дурак рассматривает мир только в отношении к самому себе). Он требует 20 рублей, «а береза ничего ему не отвечает, только скрипит; а дураку чудится, что она быка в долг просит». Дурак согласен отдать его в долг за 20 рублей, привязывает его к березе и на следующий день приходит за деньгами. Но быка съели волки, а береза скрипит по-прежнему. C досады дурак валит березу, а под ее корнями обнаруживает клад – котел с золотом.