Морфология загадки

Важнейшее условие эмпирического подхода к загадке заключается в том, что ни одно собрание народных загадок из устной традиции не может исключить из своего состава большого количества образцов, которые не согласуются со структурным представлением о полноценной загадке. Полноценная загадка, экспликацию которой выработала филологическая традиция в по исках подлинной загадки, всегда, в любом корпусе записанных в полевых условиях загадок находится в сопровождении слабых ее подобий, не дотягивающих до нее по своей структуре, тем не менее родственных ей либо по используемым мотивам, либо по парадигме. Попытка отделить полноценную загадку от родственных ей ущербных образцов приведет только к искаженному представлению о народной загадке, которая имеет родовой, множественный характер. Нет сомнения, представительным видом жанра является именно структурно полнозначная загадка, но традицию представляет вся полнота форм. Если попытаться провести границу между полнозначной и ущербной загадкой и разнести образцы по обе ее стороны, то окажется, что близкородственные загадки попадут по разные стороны, что вряд ли имеет смысл с точки зрения определения жанра. Например,

С52. Кум с кумой водятся, / А близко не сходятся. – Пол и потолок.

С52 м. Таня да Маня / Свидятся – не обнимутся. – Пол и потолок.

В первой загадке все, как положено: первая часть метафорическая, а вторая – буквальная. А в варианте обе части описания метафорические.

А вот другая пара:

С68а. Днем висит, болтается, / К ночи в норку собирается. – Болт.

С68. Висит, болтатся, / К ночи в дырочку спущатся. – Болт.

Родство здесь очень близкое, все различие в выражениях: в норку / в дырочку, но первый вариант состоит из буквального и метафорического описаний, а второй из двух буквальных.

Приведу и англоязычный пример:

Т262. Something runs but has no legs. – Clock (Нечто бежит [идет], а ног нет. – Часы).

Т264b. Bloodless and boneless, / And goes to the fell footless. – Snail (Бескровно и бескостно, И ходит на болото без ног. – Улитка).

Первая из этих загадок включает и метафорическое описание (Something runs / Нечто бежит) и буквальное (has no legs / ног нет). Это структурно полноценная, подлинная загадка. Вторая же состоит из двух буквальных описаний. Это упрощенная загадка, ущербный экземпляр. Как и первая она дает образ передвижения без ног. Обе построены на сходных мотивах: runs / goes, has no legs / footless, – поэтому их следует считать генетически родственными. Морфологическая характеристика и морфологическое различие здесь не являются решающими для решения вопроса об отнесении их к жанру народной загадки.

Таким образом, в деле определения народной загадки мы вынуждены прибегать к двум различным критериям, но непременно взятым в паре: генетическому родству и морфологической норме. Генетическое родство превалирует в деле отнесения к жанру, но морфологическая характеристика решает определение самого жанра. Только структурно полнозначная подлинная загадка отличает наш жанр от всех других жанров энигматики. Но область народной загадки из устной традиции включает как морфологически совершенные загадки, так и все множество ее несовершенных разновидностей, при условии, что последние состоят в генетическом родстве с первыми. В таких условиях в область народной загадки входят совсем примитивные образцы, никакой структурной сложностью не обладающие. Например, С65. Вокруг избушки / Все поползушки. – Ставни; С221. Что в избе за баса. – Образа; С575. Пузан съел мохрушку. – Веретено.

Обратившись к собранию Тэйлора, можно разглядеть некоторую закономерность в наборе видов народной загадки. Предлагаю отнюдь не исчерпывающую, но достаточно представительную картину морфологического разнообразия видов. Для примера возьмем загадку, построенную на описании странного движущегося объекта, и проследим ее вариации.