Морганы. Династия крупнейших олигархов

— Какой сегодня странный день! А вчера все шло как обычно. Может, это я изменилась за ночь? Дайте-ка вспомнить: сегодня утром, когда я встала, я это была или не я? Кажется, уже совсем не я! Но если это так, то кто же я в таком случае? Это так сложно…

Алиса в Стране чудес

В годы войны британское отделение банкирского дома Морганов ограничивалось общеевропейским бизнесом, обменом иностранной валюты и особенно перепродажей американских ценных бумаг, размещенных за границей. Верившие в победу конфедератов, европейские инвесторы почти полностью избавились от своих американских авуаров, и лишь после 1864 года, когда победа Союза казалась неминуемой, иностранный капитал снова потек в Соединенные Штаты. Основное количество перепродаж американских ценных бумаг проходило через «Пибоди и К°», которая лидировала в этой сфере. Положение компании было весьма затруднительным: симпатии правящих кругов Британии были на стороне конфедератов, производителей беспокоила нехватка хлопка, а либералы и население сочувствовали Союзу. Несмотря на вызванную войной большую безработицу и нищету, рабочие текстильной промышленности Манчестера направили президенту Америки обращение с выражением своей солидарности. На это Авраам Линкольн ответил, что их акция была «примером возвышенного христианского героизма, невиданного ни в какие времена и ни в какой стране». В своих делах «Пибоди и К°» явно ориентировалась на настроение правящих кругов Британии, что вызывало острую критику в Америке. В 1866 году «Нью-Йорк пост» писала: «Что творит этот господин Пибоди? Он делает деньги на войне, он следит за взлетами и падениями денежного рынка, за колебаниями общественного доверия и приумножает свои прибыли. Во время войны, особенно такой ужасной войны, в какой мы участвуем сейчас, войны, в которой крупные коммерческие интересы подвергаются большим и неожиданным изменениям, хитроумный дилер, имеющий дело с ценными бумагами, получает широкие возможности. Именно таким образом господину Пибоди удалось значительно увеличить свое состояние». Эту критику активно поддержала спрингфилдская «Репабликен», которая утверждала, что Джордж Пибоди и Джуниус Морган «не верят в нашу победу и не оказывают нам помощь в борьбе за будущее нации… Ни один другой банкирский дом не отсылал домой так много ценных бумаг для продажи, как их. Никто не сделал большего для наполнения денежных рынков свидетельствами наших долгов перед Европой и для ослабления финансового доверия к нашей нации, и никто другой не заработал больше на таком деле».

В ответ на это «Нью-Йорк таймс» утверждала, что такие обвинения жестоки и несправедливы, а Пибоди и Морган просто делают то, что делаем все мы, зарабатывая деньги на войне. Газета добавила: «Они просто не могут отказать своим корреспондентам в „посылке домой“ этих ценных бумаг». И на самом деле «недоверие» в самой стране было таким, что многие капиталисты в целях безопасности переводили свои сбережения за границу. С точки зрения морали бизнеса спекуляция и прибыли вполне законны. Вместе с тем объективно они могут быть нелояльны. Бизнес пытается олицетворять собой нацию, но эти понятия отнюдь не синонимы: при определенных условиях их интересы могут сталкиваться, особенно когда в стране наличествуют противоборствующие социальные группы.

В своем обращении в 1868 году, незадолго до смерти, Джордж Пибоди отвергал такие обвинения в нелояльности: «Я хотел бы публично признаться в том, что во время ужасного испытания, через которое прошла наша страна, мои симпатии всегда были и остаются с Союзом, которому я всегда стремился помогать и ни в коей мере не навредить престижу союзного правительства».