Морганы. Династия крупнейших олигархов

Хотя Соединенные Штаты все еще импортировали капитал, страна уже стала развивать и его экспорт, расширение которого означало зарождение империализма. В 1898 году американские инвестиции в Мексику, Кубу и Карибы составили триста пятьдесят миллионов долларов. Американский бизнес начал осваивать другие страны. В 1877–1882 годах превалировал «энтузиазм» вложения инвестиций в мексиканские железные дороги. Американские промоутеры добились концессий на пять тысяч миль, а некоторые из уже построенных дорог Мексики стали продолжением юго-западной системы[28]. «Мексикен сентрал», крупнейшая из железных дорог, представляла собой совместную американо-британскую собственность. Продвижением «Мексикен интернэшнл» занимался Коллис П. Хантингтон. Отдельные американские инвестиции вкладывались в шахты, железные дороги и плантации, разбросанные по всей Латинской Америке, что сопровождалось значительным манипулированием местными правительствами, политиками и военными. «У. Р. Грейс и К°» обеспечила себе концессии в шахты и железные дороги в Южной Америке. «Америкен фрут компани» построила свою империю в Центральной Америке, создавая плантации, железные дороги, склады и корабли, а американский концерн «Сан-Доминго импрувмент компани» выкупил долг доминиканского правительства одной голландской компании на восемьсот пятьдесят тысяч долларов. Это стало первым экономическим холдингом в Санто-Доминго, который впоследствии закончился американской оккупацией. А «Стандард ойл», естественно, торговала бензином и делала инвестиции по всему миру.

Экспорт американского капитала был еще довольно разрозненным, поскольку производился независимыми и изолированными предпринимателями и не имел формы организованного перемещения финансовых средств. Соответственно на колониальные территории не было никаких посягательств (к тому же американский капитализм все еще был занят индустриализацией своей собственной континентальной территории).

Еще до Гражданской войны южные штаты выступали за территориальную экспансию на Карибы, чтобы укрепить свою рабовладельческую систему, и с этой целью спровоцировали войну с Мексикой. Они предлагали купить Кубу, но этот проект отвергла Испания и порицал Север. После Гражданской войны территориальная экспансия считалась рабовладельческой, и это предубеждение не могли преодолеть ни декларации У. Г. Сьюарда о «Божьем промысле», ни империалистические планы президента Гранта. Более того, в значительной степени энергия национального империализма пошла на покорение собственного Запада. Но прогресс производства вызвал необходимость расширения экспорта, и иностранные рынки обрели новое значение. У конкретных корпоративных предприятий, таких как «Стандард ойл» и «Америкен фрут компани», имелись большие международные интересы. Иностранные инвестиции Америки, хоть и небольшие, сконцентрировались на Карибах и имели там большое влияние. Стремление Европы к освоению новых рынков, незамедлительное и мощное, неминуемо затронуло американскую политику, тем более в тот период, когда страна стала приближаться к промышленной зрелости. Приняв на себя «бремя белого человека», Соединенные Штаты начали войну с Испанией.

Результат испано-американской войны оказался двояким: она консолидировала власть плутократии и ускорила развитие американской колониальной империи. Справиться с Испанией оказалось так же просто, как поймать муху в солнечный летний день[29]. Война пробудила империалистические амбиции. Куба была оккупирована и превращена в американский протекторат, Пуэрто-Рико аннексирована. Это обеспечило гегемонию Америки на Карибах. Американские банки быстро освоили эти острова. Затем возник спор по поводу Филиппин, за чем последовала война между филиппинцами и американцами, которые раньше совместно сражались против испанцев. Филиппинцы требовали независимости, а президент Маккинли заверял, что решил этот вопрос по-своему: «Я опустился на колени и стал молить всемогущего Бога дать мне просветление и направить меня. И вот однажды ночью меня осенило — возьми их всех, просвети филиппинцев, обучи их и сделай цивилизованными христианами».

Но тот же Маккинли говорил и такие вещи: «Новые рынки — это то, что нам необходимо, и если торговля последует туда, где развевается наш флаг, то, похоже, мы скоро их получим».

Филиппины были аннексированы так же, как Гавайи, Пуэрто-Рико и Соломоновы Острова. В течение года Соединенные Штаты создали колониальную империю размером сто семьдесят тысяч квадратных миль и с населением двенадцать миллионов человек (включая Кубу). Любопытно, что всего лишь за пять лет до этого Кливленд отказался санкционировать аннексию Гавайев!

Ближний Восток также был привлекателен для торговли и инвестиций, и финансовые интересы подталкивали к территориальной аннексии.

«Как база для коммерческих операций, — заявлял Фрэнк А. Вандерлип, впоследствии президент банка „Нэшнл сити“, — Филиппины, похоже, имеют огромное значение, как часовые Тихого океана, охраняющие ворота, ведущие к торговле».