Моряк сошел на берег

– Как случилось, что такая красивая девушка, как вы, вышла замуж за человека... Короче, за такого, как Мик? Я не собираюсь вмешиваться в вашу частную жизнь, но мне кажется, что вы могли бы подыскать себе и получше.

Ее улыбка стала еще более саркастической.

– Вы наверняка родились не в городке Южной Дакоты, где на трех девушек приходится только один человек мужского пола.

– А вы из Южной Дакоты?

– Да, и в семье было четыре дочери.

– И все так же хорошо сложены, как и вы?

Комплимент ее порадовал.

– Вы находите меня симпатичной?

Я снял с вешалки свою форменную куртку.

– Я считаю, что вы очень хорошенькая. Вообще одна из самых хорошеньких, каких я только знал.

И я говорил это серьезно. Мэмми была еще достаточно наивна, чтобы покраснеть.

– Благодарю вас, мистер Нельсон.

– Называйте меня Шведом, – великодушно бросил я.

Я надел куртку и застегнул ее на пуговицы.

– Но вы мне так и не сказали, почему вышли замуж за Мика.

– Чтобы иметь возможность уехать из Мэрдока, что в Южной Дакоте, – вырвалось у нее. – Чтобы иметь возможность носить красивые платья, увидеть новые лица. Чтобы иметь возможность по субботам ходить не только в кино, но и в какие-нибудь другие места. Вы родом тоже из маленького городка, только вы – мужчина. Вы побывали во всем мире, видели много интересного. И вам трудно понять, что значит, когда человеку все надоедает, когда он сыт по горло всем тем, что его окружает. И этот человек ни минуты не станет раздумывать, если ему предложат руку и сердце и увезут куда-нибудь... куда угодно, лишь бы не оставаться в сонном провинциальном городишке.

Так вот, значит, в чем объяснение. Но почему Мик не нашел себе работы получше, чем в мотеле садовником, – это было выше моего понимания.

– Вы его любите?

– Я – его жена.

– Если вы и впредь хотите остаться его женой, то исчезайте поскорее из моей каморки. Он обещал вогнать мне нож между ребер, если он еще раз увидит нас вместе.

Мэмми подняла голову.

– На это у него не хватит мужества. Он вас боится. Я слышала, как он сказал Уэлли: "Я не доверяю этому Нельсону".

Я схватил ее за плечи.

– Послушайте! Тут происходит какая-то грязная игра. Вы говорите, что мне угрожает опасность. Но какое вам до этого дело?

Она посмотрела мне прямо в глаза.

– Я знаю, это звучит глупо. Я ничего для вас не значу, просто девчонка, которая служит экономкой у вашей жены. Но, быть может, вы-то для меня что-нибудь и значите. Может быть, вы тот человек моих девичьих грез, которого я всегда надеялась встретить.

– Вы мне уже об этом как-то раз говорили.

– Да, до того как узнала, что вы женитесь на Корлисс. Но, возможно, мои чувства так и не изменились.

Эта болтовня уже начала причинять мне головную боль. Я не хотел больше ни о чем думать, я только хотел еще хлебнуть рому.

– Что вы знаете о Корлисс?

– Ничего. Я знаю ее только с тех пор, как мы начали работать здесь.

– Тогда к чему вся эта болтовня об опасностях?

Она выдержала мой взгляд.

– Я и сама не знаю. Я только чувствую, что вам грозит опасность. Что-то неладное творится в этом мотеле.

– В каком отношении?

– Я не могу вам этого объяснить. Это просто чувство.

– Другими словами, женская интуиция?

– Можно сказать и так.

Я одернул свою куртку.

– Ну, хорошо... Во всяком случае, большое спасибо за кофе. А теперь прошу меня извинить – у меня свидание... с бутылкой.

Мэмми преградила мне дорогу к двери.

– Нет! Вы должны меня выслушать, Швед. Она уже причинила вам боль... ожесточила вас чем-то...

– Кто?

– Корлисс.

Я взял руки Мэмми и попытался оттащить ее от себя.

– Оставь Корлисс в покое.

– Вы делаете мне больно, Швед.

Я посмотрел на ее запястье. На одном из них красовался след ожога.

– Как это случилось?

– Обожгла об утюг.

– О какой утюг?

Она тихо заплакала.

– Каким я тогда выгладила вашу форму и вашу рубашку.

Я оттолкнул ее, и она упала на кровать.

– Теперь я знаю, что вы лжете, – сказал я. – Вы просто хотите посеять раздор между нами, ничего больше. Все это сделала Корлисс, а не вы.

Мэмми приподнялась на локтях.

– Это она вам сказала?

– Да.

– Вероятно, вчера ночью в Тихуане, лежа в постели?

Я покачал головой.

– Нет. Сутками раньше, в автомобиле, когда она вызволила меня из-под ареста.

Мэмми посмотрела на меня каким-то остекленевшим взглядом. Ее нижняя губа подалась вперед. В этот момент она показалась мне похожей на Корлисс.

– Вы не верите ни одному моему слову, не так ли?

– Вы мне ничего не сказали.

– Я вам сказала, что в этом мотеле творится что-то неладное.

– Разумеется. Во всех мотелях творится что-то неладное... В них берут слишком много денег с постояльцев.

Мэмми облизала себе губы. Недовольное выражение исчезло с ее лица, и на нем снова начал выступать румянец.

– Вы находите меня хорошенькой, не правда ли, Швед?

– Да. Я говорил вам это уже не раз.

– И у меня хорошая фигурка?

Я посмотрел на ее голые ноги.

– Очень хорошая.

Она еще больше покраснела.

– Вы поверите мне, что находитесь в опасности, если я сделаю кое-что, чего еще никогда не делала?

– Что именно? – удивленно спросил я.

– Обману своего мужа.

Я закурил сигарету.

– Когда?

– Сейчас.

Я рассмеялся.

– На это у вас не хватит мужества. Мик изобьет вас до смерти.