Моряк сошел на берег

– Нет, – сказала она холодно. – Но... но Мик и он уже с какого-то времени догадались, что я не та женщина, за которую себя выдаю, и уже год они меня шантажируют. Но до того, как нашли труп Пальмера, они только догадывались. А потом в мотеле появился мистер Грин и сказал, что Волкович в действительности был преступником Липпи Сальцем. Вот тогда-то оба активизировали свои действия. – Она с каким-то брезгливым отвращением махнула рукой. – А Уэлли в последнюю ночь постарался вовсю... – Голос ее стал совсем тихим, и я больше не мог видеть ее глаз. – Потому что знал, что как бы я ни любила тебя, я не смогу ему отказать... – Она сжала мокрые волосы на затылке и держала их крепко рукой. – И все из-за одной маленькой лжи, из-за того, что я была не Корлисс Мейсон, а Софья Паланка, которую ищут агенты ФБР в связи с делом об убийстве.

– Все верно, – самодовольно сказал Уэлли. – Тоже захотелось попробовать сдобного пирога, если вас не очень корежит от такого выражения, мистер Нельсон... Кусочек этого пирога мне понравился, и мне захотелось его сохранить. Корлисс и я уезжаем в полночь во Фриско, а оттуда мы улетим в Боготу. А "Пурпурный попугай" пусть летит ко всем чертям! Мик только будет радоваться этому...

– Ты тоже полетишь ко всем чертям! – прорычал я.

С этими словами я нанес ему левой такой удар, что глаза его сразу наполнились отчаянием. И он весь сжался, потому что все-таки не поверил, что у меня нет оружия. В следующее мгновение он уже пришел в себя и попытался поднять руку с пистолетом, но я сразу же выбил его из руки, так что он перелетел через всю комнату и упал под кровать. Потом я вытащил правую руку и размахнулся. Правда, мой кулак не попал ему по лицу, но наручник попал.

Крик боли даже не успел вырваться из его груди, когда я нанес еще удар, и на этот раз он попал точно в цель. Он грохнулся на пол.

Корлисс не сдвинулась с места.

Я набросился на нее:

– Ну, что стоишь? Быстро одевайся! Полиция была уже на пути к мотелю, когда я получил от Мика ваш адрес. Я был вынужден украсть машину, которая сейчас стоит напротив этого мотеля, и четыре умненьких копа из Сан-Диего уже расследуют это дело. Они начнут расспросы и узнают, что я в отеле. Быстро собирайся! Каждую минуту здесь могут появиться копы.

Ее полные груди натянули тонкий шелк юбки, когда она стягивала ее через голову.

– Что ты собираешься делать?

– Бежать.

– Куда?

– Еще не знаю... Об этом еще рано думать. Куда-нибудь, где мы будем в безопасности.

– И ты хочешь помочь мне бежать?

– Угу.

– Несмотря на то что... что я вела себя по отношению к тебе не совсем порядочно?

– Ну и что...

Корлисс прижала к моей груди свою маленькую ручку. Глаза ее испытующе посмотрели на меня.

– После всего того, что я причинила тебе?

– Да, несмотря на все это.

– Но почему?

– Видимо, потому, что я люблю тебя. – Я приподнял ее голову за подбородок. – А почему ты вчера ночью так горько плакала? Соседи сказали, что своим плачем ты смогла бы разжалобить камни...

Ее мокрые глаза все еще испытующе смотрели на меня.

– Может, я тоже тебя люблю... Потому что мне было стыдно... Потому что я, наверное, охотно стала бы той женщиной, за которую себя выдавала, вместо того чтобы быть той, кто я есть на самом деле. – Она снова заплакала. – Может быть, мне очень хотелось быть простой провинциальной девушкой, которая вышла замуж за сына богатых родителей... То есть чтобы все было так, как я выдумала. И чтобы я была свободна и могла выйти за тебя замуж. – Она прижалась ко мне, продолжая всхлипывать. – Вместо того чтобы быть публичной девчонкой из южной части Чикаго, которая слушалась Липпи Сальца...

Ее рука все еще лежала на моей груди. Я поцеловал кончики ее пальцев.

– Одевайся, дорогая, – шепнул я. – Сейчас не до разговоров. Нам надо уходить.

Корлисс опять посмотрела на меня.

– Ты действительно этого хочешь, Швед? Неужели я так много для тебя значу?

– Да.

Она глубоко вздохнула.

– Хорошо. Как ты хочешь, Швед.

Она быстро прополоскала свои волосы под краном и вытерла их полотенцем, закрыв глаза. При этом ее губы беззвучно шевелились. Потом, уже надевая туфли, она спросила:

– Сколько у нас еще есть времени?

Я немного раздвинул опущенные жалюзи и выглянул на улицу. Копы все еще стояли возле машины и о чем-то договаривались. Потом один из них бросил взгляд на дверь отеля.

Я быстро ответил:

– Считанные минуты... Но тем не менее я продолжаю думать, что нам удастся скрыться, если мы выйдем черным ходом.

На ней уже было простое белое платье и она доставала свое пальто. Когда я повернулся к двери, она достала элегантный чемоданчик из шкафа и схватила меня за руку, когда я проходил мимо нее.

– Прошу тебя, Швед, поцелуй меня, – умоляюще попросила она, – и пусть этот поцелуй будет как талисман, чтобы я была уверена...

Я поцеловал ее долгим поцелуем.

– Ну, теперь ты уверена?

Она посмотрела на меня блестящими глазами и кивнула.

– Да.

Она стояла ближе к двери. Она открыла ее и хотела выйти, но в тот же момент застыла. В дверях стоял Грин.

– Хэлло, Софи! – спокойно сказал он. – Куда на этот раз?