Моряки Гора

— Терсит ни за что не согласится повернуть назад, — стоял на своём Андроник.

— Тогда, нам остаётся только одно, — прошептал Тиртай, — захватить корабль.

— Я подписался под договором, — напомнил Андроник.

— Но там ничего не было сказано про то, что мы должны идти на смерть, — заметил Тиртай.

Некоторое время мы продолжали молча качать рычаг насоса.

— Многие поддерживают меня, — наконец, нарушил тишину Тиртай.

— Но не все, — откликнулся Андроник.

— А что если я скажу вам, что если мы вернёмся на континент, — прошептал Тиртай, — то нас всех ждёт богатство?

— Всё, что у нас есть — это наша плата, — сказал Тоас. — На какое богатство Ты намекаешь?

— Я не намекаю, — улыбнулся Тиртай. — Я прямо говорю о богатстве, достаточном для всех. Огромном богатстве.

Я не понимал, что он имеет в виду.

Конечно, я знал, что была назначена неплохая цена за смазливую голову одной из присутствующих на борту рабынь, Альцинои, некогда известной как Леди Флавия из Ара, бывшая фаворитка прежней Убары, но этого бы едва ли хватило бы, чтобы обогатить несколько сотен мужчин, моряков, солдат, пани и других.

— Раздоры в море, — проворчал Андроник, — это всё равно, что пожар на корабле. Такую авантюру не одобрит ни один нормальный мужчина.

— Конечно, — вроде как согласился Тиртай, — но разумный мужчина взвесив риск и выгоду, может признать, что даже значительный риск с лихвой окупается перспективой потрясающей выгоды.

— Я подписал договор, — буркнул Андроник.

— Слышу шаги в коридоре у трапа, — предупредил я, и все замолчали.

Это снова оказался Торгус, вернувшийся со своим футштоком.

Он встал на первую балясину трапа и осторожно погрузил торец палки в воду, коснувшись палубы.

— Молодцы, парни! — похвалил он. — Хорошая работа! Уровень падает. Хорт! До отдыха рукой подать. Пойдёте в столовую, получите пагу и промочите горло.

Когда мы поднялись по трапу из трюма, мы столкнулись с другой группой, шедшей нам на смену, чтобы занять наше место у насосов. И снова, как и в прошлые дни, я заметил среди них Тэрла Кэбота, командующего тарновой кавалерией, и его друга Пертинакса.

— Хорошо потрудились, парни, — бросил нам Тэрл Кэбот, когда мы расходились в узком коридоре.

Как странно, подумал я про себя, что эти два офицера, наравне с нами стояли вахту на помпах. Неужели они не понимали своего положения? А как же их достоинство? Как они рассчитывали поддерживать в своих людях уважение к себе, если они унизились до столь тривиальной работы, если они повели себя столь просто, если они поставили под угрозу свой статус? Но, с другой стороны, размышлял я, разве люди не будут готовы пойти на смерть за таких офицеров?

Я обратил внимание, что Тиртай подождал Андроника перед трапом, чтобы пропустив его вперёд занять место позади него.

Андронику это явно не понравилось, но он вступил на трап первым.

Когда мы поднялись на следующую палубу, Тиртай подождал меня и прошептал:

— Не забывай о том, что я говорил.

— Не забуду, — заверил его я.

В одном из коридоров, по пути к своему кубрику, я услышал, как один моряк сказал другому:

— Погода улучшается.

Перед дверью в столовую мне вручили одеяло, которым я насухо вытер ноги, и, дрожа от холода, вошёл внутрь, где меня охватил потрясающий запах свежеиспечённого хлеба и жареного боска. Моё тело ломило от усталости, казалось, болела каждая клеточка. Всё чего мне хотелось в тот момент, это еда и порция горячей паги.

Глава 8 Лёд

День выдался морозным и мрачным. Время близилось к полудню, но тусклая серость наводила мысль на то, что только что рассвело. Это ощущение подтверждал Тор-ту-Гор, едва оторвавшийся от линии горизонта.

Корабль неподвижно замер на одном месте.

Стояла тишина, если не считать тех звуков, что доносились снизу, из-за борта. Там мужчины, вооружившись пешнями, копьями, топорами, а то и просто кольями долбили лёд вокруг корабля. Даже под палубой можно было слышать скрип снега под их ботинками, тяжёлый стук кольев, опускаемых на лёд парой мужчин, звонкий треск топоров, любимого оружия разбойников из Торвальдслэнда, врубавшихся в окружившую гигантский корабль бледно-зелёную поверхность, словно в стену, которую кому-то пришло в голову построить горизонтально. За последнее время эти звуки стали привычными и узнаваемыми. Их постоянно можно было слышать в ярдах ниже главной палубы.

— Мы в плену Тассы, — вздохнув, сказал мне Филоктет.

— У неё свои правила, — пожал я плечами.

На палубе юта виднелась миниатюрная, скрюченная фигура Терсита, кутаясь в меха, шагавшего с борта на борт, иногда воя от гнева, иногда замирая, чтобы потрясти своими маленькими, сжатыми в кулаки руками, грозя бескрайней, белой глади, на многие пасанги раскинувшейся вокруг нас.

— Этот поход изначально был безумием, — проворчал один из собравшихся на палубе моряков.

— Проклятый Терсит, проклятый корабль, проклятые пани! — прошипел другой.