Моряки. Очерки из жизни морского офицера 1897‑1905 гг.

Через два дня, достаточно пресытившись Либавой, «Артельщик» вышел продолжать работу. Он должен был зайти в Виндаву, обставить вехами вход в Рижский залив, который командир не обставил по пути в Либаву, и наконец пойти в Ригу. В Виндаве мы простояли всего несколько часов, так как командир боялся упустить хорошую погоду, и пошли к Церельскому проливу. Этот пролив изобилует мелями, особенно с западной стороны, так что работа предстояла сложная, и здесь пришлось провозиться добрых пять дней. Еще, на счастье, все время стояла прекрасная погода при слабом ветре.

Обставлением входа в Рижский залив заканчивалась и вся порученная нам задача по ограждению опасностей, и я не мог не сознаться, что она дала мне много полезных морских знаний и познакомила с постановкой навигационной части, которая отлично была у нас организована. Мне также удалось ознакомиться с устройством целого ряда маяков и с жизнью на них. Таким образом, назначение в Ревель принесло немало пользы, и плавание было много интереснее, чем на каких‑нибудь учебных кораблях Артиллерийского отряда, на которых служило много моих товарищей.

Пройдя Рижский залив, мы рано утром стали подыматься к Риге, где ошвартовались у таможенной набережной. Выпив чаю, я и мичман Щ. привели себя в порядок и пошли гулять по городу.

Ранней весной, когда деревья и газоны еще только покрываются зеленью, Рига, со своими бульварами и парками, очень красива, и мы долго гуляли и даже обедали не на корабле. Вечером же решили пойти на музыку в Вормский парк, где играл хороший оркестр и было много публики. Я заметил одну красивую молодую даму или барышню, которая шла с другой, более солидного возраста. Так как ходить одним порядочно надоело, то мы решили, если представится случай, познакомиться с ними. Такой случай и не замедлил представиться: они уселись за столик, а кругом все места были заняты, и мы тем самым получили право просить разрешение присесть за тот же столик. Разрешение мы получили, и дальше уже стало нетрудным завязать разговор. Начались расспросы о морской жизни и выражались симпатии к морским офицерам.

К нашему удовольствию, новые знакомые оказались дамами разговорчивыми и милыми, так что незаметно почувствовалось, точно мы с ними знакомы уже с давних пор. Мы даже позволили себе предложить им поужинать с нами, и беседа затянулась до полуночи, когда публика уже начала расходиться. Но все не хотелось расставаться, и мы решили прокатиться за город, чтобы насладиться красотой весенней ночи. Настроение у компании создалось прекрасное, и все оживленно делились впечатлениями.

Уже было около двух часов, когда извозчик привез нас обратно в город, и дамы попросили на одном из углов их выпустить. С огромным сожалением мы стали прощаться, без надежды еще когда‑либо встретиться. Они не знали наших фамилий, а мы не знали, кто они. Наше знакомство и так приятно проведенный вечер уже становились воспоминаниями. Продолжения не предвиделось. Зато на душе оставалось хорошее впечатление, без всякого осадка.

Возвращаясь на корабль, разговорились и пришли к заключению, что именно такие случайные знакомства и приятны и бывают они чаще всего у моряков: сегодня мы в одном городе, завтра уходим в море и через несколько дней в другом, а там новые люди, новые встречи, и жизнь течет весело и разнообразно. Так бы, кажется, всю жизнь и путешествовать по морям и океанам, люди и обстановка будут непрерывно меняться, как в калейдоскопе, и никогда не соскучишься. Приятны эти знакомства тем, что знакомишься с людьми только поверхностно, и они стараются себя показать лишь с хорошей и приятной стороны, и кажется, что у них отрицательных сторон и нет.

Еще четыре дня «Артельщик» простоял в Риге и затем Моонзундом прошел в Ревель. Итого, первого плавания было уже более шести недель.

В Ревеле меня ожидала большая неожиданность: командир порта получил телеграмму из Главного Морского штаба о срочном командировании меня в распоряжение этого штаба. Это означало, что я буду назначен на один из кораблей эскадры, идущей на Дальний Восток под началом вице‑адмирала Рожественского[63]. Конечно, я ног под собой не чувствовал, узнав про это, и стал быстро укладываться.

Ревель мы застали значительно ожившим после зимней спячки. Летом Ревель оживлял главным образом Артиллерийский отряд, состоявший из большого числа кораблей. Отряд стоял до сентября на Ревельском рейде и почти ежедневно выходил на стрельбы.

На улицах города можно было встретить много офицеров и матросов, особенно по праздничным дням и вечерам. Вообще, в это время Ревель нельзя было узнать, и из тихого и скучного он превращался в оживленный и даже веселый военный порт. Центром сосредоточения летней жизни являлся известный Екатериненталь. Великолепный парк, с аллеями, обсаженными дубами екатерининских времен. Кругом парка ютились дачи, нанимаемые семьями морских офицеров. Посреди парка стоял летний губернаторский дворец и рядом с ним летнее Морское собрание.