Морями теплыми омытая

Старое не уходит сразу, на большие перемены в жизни народа требуются годы. В Индонезии старое еще нередко уживается с новым. Поэтому в стране говорят о борьбе не только с империализмом, но и с остатками феодализма.

В небольшом тихом городке Бонтайне, расположенном примерно в ста двадцати километрах к югу от Макассара, индонезийцы впервые видят советских людей.

— Скажите, — спрашивает молоденькая девушка, возможно, школьница, — как я могу поступить в Университет имени Лумумбы?

Мы рассказываем, как можно поступить в университет, и удивляемся, каким образом за десять с лишним тысяч километров от Москвы в небольшой городок на острове Сулавеси пришло сообщение о том, что в Москве есть Университет имени Патриса Лумумбы? Все объясняется просто. Молодежь, которая уехала учиться в Москву, пишет оттуда письма родным. А эти новости сразу становятся известными для всех.

Однажды нашим попутчиком был молодой врач индонезиец. Среди нас, советских людей, также оказался человек, знающий медицину. Он начал рассказывать своему коллеге о новых открытиях советской медицинской науки.

Индонезиец скромно и внимательно выслушал сказанное, а затем сам с огромным увлечением стал рассказывать многие подробности: и о последних операциях советских хирургов в области сердца, и о новых методах хранения и переливания крови, и о новых медицинских препаратах, созданных в Советском Союзе.

— Каким образом вы получаете сюда советские медицинские журналы? — спросили мы своего спутника, удивленные тем, насколько хорошо знает он многое о советской медицинской науке.

— К сожалению, — с горечью ответил он, — я не получаю ни одного советского журнала.

— Но откуда же вы знаете то, о чем так хорошо рассказали?

— О, это очень просто объяснить, — ответил он — Я подписываюсь на некоторые американские журналы Эти журналы стремятся узнавать то, что происходит у вас, и публикуют об этом статьи. Так я узнаю о медицинской науке в вашей стране.

В городах Сулавеси, в которых мы бывали, порой не оказывалось гостиниц. В таких случаях гостеприимные индонезийцы распределяли всю нашу компанию по частным домам.

Мы не забудем то радушие, гостеприимство и трогательную заботу, которую проявляли к нам наши хозяева. Если мы приходили поздно вечером, то нас ожидали, чтобы подать приготовленный ужин. А еще задолго до рассвета можно было услышать осторожный шорох босых ног по полу, легкий скрип дверей. Это женщины, встав до рассвета, старались приготовить своим гостям вкусный завтрак. На столе оказывались жаренная по-индонезийски с обильным количеством перца курица, свежий нежный крупук, приготовленный из мельчайших рачков, жареная и вареная рыба, овощи и многое другое.

Однажды хозяином нашего дома был ректор университета — старый, видавший виды, исколесивший много стран человек. Его жена — уже пожилая женщина — передвигалась с трудом и большую часть времени проводила в старинном удобном кресле, сидя на подушках. Но старая женщина не утратила интереса к жизни и всегда была окружена книгами и журналами.

Как-то мы задержались и возвратились домой очень поздно. Несмотря на это, большой дом ректора был весь освещен. На его карнизе в честь гостей были зажжены даже гирлянды разноцветных лампочек.

Когда мы тихо, боясь нарушить покой хозяев, приоткрыли дверь, чтобы войти в дом, то услышали знакомую музыку: звучали отрывки из «Лебединого озера» Чайковского.

— Это для вас, — улыбаясь сказал хозяин.

Полные чувства благодарности за уважение к советской стране, вошли мы в дом старого ректора. И здесь увидели, что жена ректора, одетая в платье с отделкой из богатых пожелтевших от времени кружев, сидит на подушках в своем старинном кресле и улыбается нам.

Был первый час ночи.

Обычно ректор и его жена шли отдыхать в половине десятого вечера. Такой режим они уже давно выработали для своих преклонных лет и всегда его соблюдали.

В эту ночь они решили его нарушить.

На Суматре

Суматра — огромный остров, протянувшийся с севера на юго-восток на 1750 километров. Узкий Зондский пролив отделяет Суматру от Явы, Малаккский — от Малайи и Сингапура.

Теперь, когда мы попали на Суматру, очень далекий Сингапур оказывается совсем рядом. И даже само это звонкое слово — Сингапур здесь начинает звучать почти обычно. К тому же рассказ губернатора Суматры в некоторой степени стирает с названия Сингапур его экзотику. Губернатор говорит о том, что близость этого города имеет свое неудобство для Суматры: много каучука уходит с острова в Сингапур контрабандными путями, а это, естественно, подрывает экономику.

Остров Суматра разделен пополам экватором.

Многим богат остров: нефтью, природным газом, углем, золотом, серебром, плантациями каучука, табака, масличной пальмой.

Здесь есть горы, сплошь покрытые джунглями, влажные тропические леса, бурные реки, прекрасные озера. Здесь сохранились слоны, тигры, носороги, лемуры.

Как описывали Суматру голландцы?

Одно из последних изданий энциклопедии Нидерландской Индии было завершено накануне второй мировой войны.

В нем читаем: