Мориарти

— Его самого. На то время этого имени я не знал, и когда мистер Холмс объяснил мне, что человек этот хорошо известен в Европе благодаря какой-то своей теории, и даже возглавлял кафедру математики в одном из наших престижных университетов, я решил, что он меня разыгрывает. Но он был до крайности серьёзен. Он обрисовал портрет Мориарти самыми мрачными красками и снабдил меня фактами, которые не позволяли усомниться в его словах.

К началу прошлого месяца я, с помощью инспектора Бартона, составил схему — если угодно, карту Лондона, из которой следовало, что в Лондоне работает удивительная и полная переплетений преступная сеть.

— С Мориарти в центре, — вставил Бартон, попыхивая трубкой.

— Совершенно верно. Добавлю, что нам помогало множество осведомителей, которые вдруг решили поделиться с нами своими знаниями. Казалось, они поняли: кольцо вокруг Мориарти смыкается, и решили, что пришло время за всё ему отомстить… ибо нет сомнений — правил он с помощью запугиваний и угроз. Мы стали получать анонимные письма — свидетельства его прошлых преступлений, дотоле нам не известных, вдруг выползали из тьмы. Путешествие Мориарти из небытия на авансцену произошло очень быстро, и по сигналу Холмса — его особенно волновала слаженность операции — мы нанесли удар. За субботу и воскресенье мы произвели аресты в Холборне, Клеркенвелле, Айлингтоне, Вестминстере и Пиккадилли. Мы входили в дома и на дальних подступах к столице — в Руислипе и Норбери. Под стражей оказались весьма респектабельные люди — учителя, биржевые маклеры, даже архидьякон. В понедельник я телеграфировал Холмсу, который на то время был в Страсбурге, и сообщил ему: вся шайка в наших руках.

— Вся, кроме вожака, — заметил Бартон, и инспектора за столом, слушавшие с большим вниманием, хмуро закивали головами.

— Теперь нам известно, что Мориарти отправился вслед за Холмсом, — заключил Паттерсон. — За то, что произошло потом, я отчасти виню себя, однако не могу поверить, что такого поворота событий Холмс не ждал. Иначе почему он покинул страну столь внезапно? В любом случае исход таков, каков он есть. Мы с Бартоном готовим обвинения, и вскоре дела будут переданы в суд.

— Отличная работа, — похвалил Макдональд. Он замолчал, нахмурился. — Тут есть лёгкая нестыковка — неужели кроме меня её никто не видит? В феврале вы и Шерлок Холмс бьёте Мориарти под дых и посылаете его в нокаут — он окончательно повержен. Но примерно в это же время в Лондон прибывает американский преступник Кларенс Деверо, чтобы заключить союз с этим самым Мориарти. Как такое возможно?

— Деверо не знал, что Мориарти крышка, — предположил другой инспектор. — Мы все видели зашифрованное письмо. Встречу они назначили на апрель.

— Деверо мог бы оказаться очень полезным для Мориарти, — сказал Грегсон, — и приехал он в самый подходящий момент. Мориарти в бегах. Деверо мог бы помочь ему отстроить империю зла заново.

— Не согласен! — Лестрейд стукнул кулаком по столу и оглядел всех раздражённым взглядом. — Кларенс Деверо! Кларенс Деверо! Чистой воды вздор! Мы про этого Кларенса Деверо ничего не знаем. Кто он? Где живёт? Он ещё в Лондоне? Да есть ли он вообще?

— Мы и о Мориарти ничего не знали, пока наше внимание не привлёк к нему Холмс.

— Но Мориарти — реальная фигура. Предлагаю обратиться к агентству Пинкертона в Нью-Йорке. Меня интересует всё, что у них есть на этого человека.

— Никуда обращаться не надо, — возразил я. — Копии всех документов у меня с собой, и я с удовольствием ими с вами поделюсь.

— Вы уехали из Америки три недели назад, — ответил Лестрейд. — За это время много чего могло произойти. При всём уважении, мистер Чейз, вы — младший агент, а в нашем деле, чтобы получить свежие данные, я не обращаюсь к констеблю. Я бы предпочёл общаться с людьми, которые вас сюда послали.

— Сэр, я старший следователь. Но спорить с вами не буду. — Настраивать этого человека против себя не было смысла. — Вам стоит обратиться к Роберту Пинкертону напрямую. Именно он назначил меня вести это дело и внимательно следит за тем, как развиваются события.

— Так мы и поступим. — Макдональд что-то черкнул на лежащем перед ним листе бумаги.

— Кларенс Деверо здесь, в Лондоне. Я в этом уверен. Люди называют это имя, я ощущаю его присутствие.

Говоривший на первый взгляд был самым молодым в комнате. Я заметил, что, когда произносились длинные речи, он сидел, выпрямившись, словно с трудом сдерживал себя, явно желая вмешаться. Волосы светлые, коротко остриженные, на лице читался мальчишеский азарт. Едва ли ему было больше двадцати пяти или двадцати шести лет.

— Меня зовут Стэнли Хопкинс, — представился он мне. — Я не имел чести знать мистера Шерлока Холмса лично, но мне очень жаль, что его нет с нами: с такой сложной задачей, какая стоит перед нами сейчас, мы, кажется, ещё не сталкивались. У меня тесные отношения с преступным братством. В нашей профессии я новичок, а в новой должности вообще недавно, поэтому стараюсь бывать на улицах Лондона почаще, в районах Фрайерс-Маунт, Николс-Роу, Блюгейт-Филдс…