Мориарти

Ко мне вернулось сознание, и я понял, что лежу на каменном полу, а где-то неподалёку мерцает слабый свет. Сколько же я здесь пролежал? Сильно ли я ранен? От полученного удара перед глазами всё ещё плыли круги. Может быть, меня увезли из Лондона? Холод пронизывал меня до костей, всё тело непроизвольно вздрагивало. Руки совершенно онемели. Болели даже зубы. Меня будто переправили в зону вечной мерзлоты и оставили там на погибель на плавучей льдине. Но нет. Я находился в помещении. Я лежал не на льду, а на бетоне. Сделав над собой усилие, я сел и обхватил себя руками, отчасти чтобы сохранить оставшееся тепло, отчасти чтобы приободриться. Тут я увидел Этелни Джонса. Сознание к нему тоже вернулось, но смерть явно бродила где-то рядом. Он сидел, прислонившись к кирпичной стене, тут же — его палка. На плечах, воротнике, губах — осколки льда.

— Джонс?..

— Чейз. Слава богу, вы очухались.

— Где мы?

Из моего рта вырвалось облачко белого пара.

— В Смитфилде… так мне кажется. Или что-то в этом роде.

— Смитфилд? Что это?

Я тут же получил ответ на свой вопрос. Мясной рынок! Вокруг нас висели туши, не меньше ста. Я их видел, но органы чувств возвращались ко мне постепенно, и я не мог понять, что они означают. Я пригляделся внимательней: ободранные и обезглавленные овечьи туши, а шкуры, подтверждавшие, что они — твари Господни, лежали вместе с отрубленными конечностями в штабелях, уходивших вверх до самого потолка. На полу — заледеневшие лужицы крови, скорее лиловые, чем красные. Я огляделся по сторонам. Камера квадратная, два поддона прикреплены к шпалам — перевозить груз из одного конца в другой. Мне вспомнился корабельный трюм. Единственный выход — через стальную дверь, наверняка запертую, а дёргать её — не приведи господь, можно остаться без кожи на кончиках пальцев. На полу — две сальные свечи. Без них нас окружала бы кромешная тьма.

— Мы здесь давно? — спросил я. Это всё, что я мог из себя выдавить. Зубы были крепко-накрепко стиснуты.

— Нет. Точно знаю, что недавно.

— Вы ранены?

— Нет. Не больше, чем вы.

— А дочка?..

— В безопасности… я надеюсь. По крайней мере, за это им спасибо. — Джонс потянулся за своей палкой, подтащил её к себе. — Чейз… простите меня.

— За что?

— Это же я привёл вас сюда. Моих рук дело. Чтобы вызволить Беатрис, я был готов на всё… Но вовлекать в эту историю вас было нечестно.

Говорил он, едва справляясь с дыханием, прерывисто, ему не хватало тепла, как и окружавшим нас забитым овцам. Иначе и быть не могло. Каждому произнесённому слову приходилось сражаться со жгучим холодом.

И всё же я ответил:

— Не вините себя. Мы это дело вместе начали, вместе и закончим. Только так.

Мы снова погрузились в молчание, стараясь сберечь силы и понимая, что жить нам осталось недолго. Неужели нам суждено умереть прямо здесь, когда кровь буквально стынет в жилах? Джонс явно прав. Это большой мясной рынок — со специальными холодными комнатами. Стены вокруг нас забиты древесным углём, где-то неподалёку похрустывает охлаждающий компрессор, в результате, в камеру закачивается замороженный — и потому смертоносный — воздух. Машина эта относительно новая, возможно, мы будем её первыми жертвами… Большое утешение, что и говорить.

Я всё равно отказывался верить, что нас хотят убить, — уж точно не сейчас! — поэтому решил ни за что не отключаться. Эдгар Мортлейк дал понять, что говорить с нами желает сам Кларенс Деверо. Значит, наши страдания — лишь прелюдия к этой встрече. Скоро всё закончится. Одеревеневшими пальцами я залез в карман, но оказалось, что ножа, который я всегда ношу с собой, там нет. Впрочем, велика ли разница? Я всё равно не в том состоянии, чтобы им воспользоваться.

Прошло много времени, даже не скажу — сколько именно. Я понимал, что погружаюсь в глубокий сон, словно соскальзываю в расщелину. И знал — стоит закрыть глаза, они могут больше и не открыться… но сон забирал меня в свои объятья. Я перестал дрожать. Это было какое-то странное состояние, неподвластное холоду или гипотермии. Я был уже готов прекратить сопротивление, как вдруг дверь открылась, — и вошёл человек, всего лишь силуэт в мерцающем свете. Это был Мортлейк. Он окинул нас взглядом, полным презрения.

— Всё ещё на этом свете? — поинтересовался он. — Тогда идите сюда. Мы всё для вас приготовили. Сюда, господа. Всё готово. Говорят вам, поднимайтесь! Вас ждёт приятная встреча!