Моривасэ Моногатари

Тут наставник Кодзё принялся к слову приводить исторические примеры подвигов, совершенных другими ниндзя. Некоторые из этих исторических примеров были крайне малоаппетитны, что, впрочем, как раз и повышало достоверность излагаемого. Скажем, знаменитая история о внезапном убийстве одного вредного даймё копьём снизу. Рассказ этот произвёл столь глубокое впечатление на доброго соседа Такэто Нутипа, что тот даже на некоторое время отставил кружку с тёмненьким.

Хороша была также история о знаменитом некогда мастере ниндзюцу, который через посредников получил от двух враждующих даймё задание убить самого себя (каждый из даймё боялся, что противник захочет использовать искусство этого ниндзя против него) и весьма эффектно и с большой пользой для умиротворения воюющих провинций этот заказ исполнил.

— Как это только люди не развлекаются, — удивился добрый сосед Такэто Нутипа, прихлебывая из кружки.

— Не думаю, что изложенные мудрым наставником Кодзё истории можно понимать как примеры развлечений, — заметил в ответ ему самурай. — Ибо деяния эти вызывают прежде всего уважение к мастерству и другим выдающимся качествам тех, кто их совершил.

— Так это, оно, ну, типа, так и есть, — покладисто сказал сосед. — Только они же все, типа, кайф от этого ловили. От своего мастерства. Стали бы они, ну, типа, выпендриваться, если бы это их не заводило никак.

— Добрый Такэто совершенно прав! — заметил мудрый наставник Кодзё. — Истинное мастерство, несомненно, приносит радость тому, кто владеет им в совершенстве. Ну и тем, кто способен его оценить...

— Приведённые в нашей беседе исторические примеры, однако, не были чрезмерно забавны...

— Это потому, что у тебя, Цюрюпа, пока не получается отвлечься от формы, которую принимает подвиг, — горячо сказал наставник Кодзё. — Героическое деяние, однако, редко может обойтись без формы вообще, но если уж оно форму принимает, то форма эта по определению материальна, причём часто весьма неприятна на ощупь, а иногда даже вонюча до чрезвычайности. Но ведь это не лишает подвиг духовного смысла, который и содержит истинный повод для радости!

— Ну, типа, вот кружка, — внезапно поддержал его Такэто Нутипа. — Мытая она, или немытая, так это фигня, — главное, типа, что туда нолито!

Поддержка, казалось, несколько сбила наставника Кодзё с мысли. Кажется, он собирался что-то доброму соседу возразить, но, вроде бы, придраться было не к чему — найденная Такэто Нутипа аналогия была безупречной, и чем больше наставник Кодзё и самурай Цюрюпа Исидор размышляли над ней, тем более очевидным это становилось.

— Да, — сказал наконец наставник после паузы. — Примерно в этом ключе. Но кружку мыть всё равно надо.

— Так, это, — сказал добрый сосед. — Кто ж ить спорит-то?

Он снова отхлебнул тёмненького и задумался.

— А это... — вдруг сказал он со странной для него задумчивостью. — Ниндзи, которые, ну, типа, герои — они при жизни часто пить бросали? Чтобы окончательно?

О магии (и немножко грустно)

Однажды возле дома, где проживал с недавних пор самурай Цюрюпа Исидор, из кроны одиноко стоящего в самом центре двора дерева упал лист.

Хотя до официального наступления осени было ещё далеко, да и лист выглядел не вовсе обычным (это была тонкая полоска дорогой китайской рисовой бумаги), некоторое время факт листопада оставался незамеченным. Окажись рядом с деревом поэт, он непременно вдохновился бы плавным изящным падением листка; ближайший поэт, однако, в это время смотрел по телевизору матч между «Зенитом» и «Ювентусом», где, впрочем, сухими листьями тоже не пахло. Конечно, лист мог бы обнаружить дворник, но местный дворник как раз сейчас заседал в жюри ежегодного фестиваля музыкального авангарда и также был для падающих листьев практически недоступен.

Самурай же Цюрюпа Исидор, что для нашей истории чрезвычайно существенно, на той неделе был отправлен господином Мосокавой с важным поручением в Можайск, да так пока оттуда и не вернулся.

Ветра во дворе тоже не было.

Таинственный листок, таким образом, некоторое время оставался никем не востребованным.

Через несколько минут из кроны того же дерева бесшумно спланировал другой листок, на первый взгляд, точно такой же, как первый.

Затем ещё один.

Проницательный читатель, конечно, давно уже догадался, что появление в кроне дерева бумажных листьев не было следствием изменения природных законов — эти листья кто-то из кроны сбрасывал.

К той же мысли пришёл младший сержант службы охраны правопорядка Кузнецов, забредший во двор в надежде разминуться с начальством и ненароком заметивший собравшуюся под деревом кучку листвы явно искусственного происхождения. Младший сержант подошел к дереву поближе и принялся высматривать в кроне источник беспокойства.

Источник, похоже, только и ждал, чтобы его высмотрели. По всем приметам, это был ниндзя. Закрепившись ногами на довольно толстых горизонтальных ветвях, он висел в кроне вниз головой, свободно раскачиваясь и с произвольной периодичностью роняя вниз бумажные полоски.