Морок

– Аксинья я, милый. Здесь, в корчме, работаю. Нас тут двое: хозяин да я. А тебя солдатики привезли. Прохожий им про тебя рассказал, что ты у тракта лежишь, так солдатики за тобой съездили. А Гога тебя подобрал, обещал выходить.

Что-то знакомое чудилось Иннокентию в говоре бабы, как будто давно забытое что-то проступало в памяти.

– Ак-синь-я, – проговорил он по слогам, как будто жевал это слово. – Ак-синь-я-а-а.

Что-то вдруг до такой ясности припомнилось ему, что он вскочил на кровати:

– Сходи, малец, скажи Аксинье, чтоб хлеба дала и вина…

–Что? – рассмеялась дородная баба у его постели.

–Нет-нет, ничего, – Иннокентий судорожно припоминал все произошедшее, как будто смотрел спектакль, где все актеры играли быстро-быстро, проговаривая монологи и молниеносно производя действия. – А нет ли у корчмаря друга такого, знаешь ли, старый, седой вояка… Казимир…

– Да! Есть конечно! Это ж они друзья те самые и есть! Гога да Казимир. А ты откуда знаешь?

– А я, тетенька, друг, ну не совсем друг, а ученик того самого Казимира.

– Вот уж не слыхала я про учеников у него, да кто знает, что с людьми в старости случается, вишь, может, и этот на исходе-то жалеть о жизни стал. Вот и хорошо. Казимир скоро придет, уж как рад он тебе будет. А пока что спи, выздоравливай.

– Да мне идти надо, я одну вещицу в дороге позабыл.

– И-и, милый, как же ты пойдешь? Белье твое все на веревках сушится, да и сам-то ты слабый совсем. Куда уж. Лежи пока, – баба собрала тарелки от обеда и повернулась к выходу.

– Не уходи, тетенька, – жалобно сказал Иннокентий. – Поговори со мной, посиди тут еще…

– Да что ж тебе рассказать, – улыбнулась Аксинья. – Ну вот разве что чудные дела сейчас в мире делаются. Вчера, а то и раньше… Дай-ка подумать… Да! Вчера оно и было, забежала к нам в корчму девушка молоденькая, хорошенькая. Я толком ничего не поняла, только что услышала, пока мимо проходила, что та девушка очень важная, ее сама королева ищет. А она от королевы сбежала. И сама тоже ищет. Ищет жениха своего. Как бишь его звали-то? Имя такое какое-то редкое. Ну да потом припомню. Имя редкое, потому что жених ее сын магов, и королева об этом знает, и очень его ждет. Иннокентий! Вот как!

– А ее? – взволнованно спросил юноша.

– Да, вот как ее-то звали я и не знаю как раз. Знаю, что-то нехорошее эти двое молодых задумали. Мой-то Гога, хозяин в корчме, он таких нехороших магов заставляет их от магии отказаться. А Казимир твой, ну сам знаешь, магов этих ловит. Так вот он за той девушкой и пошел. Стало быть, заговор какой-то в Краю, самой королеве грозит. И гвардейцы за нею охотятся, и наши с тобой.

– А когда Казимир уехал?

– Вот утром этим, до зари еще. Как вернется, того не знаю, он на несколько дней пропасть может. Непростое дело – врагов рыскать-то. Они ловкие, прячутся хитро. Ух, как я их всех ненавижу. Ведь все беды от них! Все беды из-за этих магов.

– Аксинья, – тихо сказал Иннокентий. – А что ж…

– Тихо! – перебила она его. – Слышишь? Слушай! Шаги слышишь?

Аксинья быстро подошла к окну:

– Ну вот же он, Казимир приехал! И девчонку привез! Какой молодец. Осталось только жениха его выловить. А то погибнет Край-то. Кабы не наши с тобой Гога да Казимир, может и Края не было бы никакого уже. Что сказать ему, кто нашелся? Звать-то тебя как?

– Борисом.

И Аксинья вышла за порог, а Иннокентий бросился к маленькому окошку, выходившему на двор.

Там, внизу, действительно стояла лошадь, через спину которой была переброшена хрупкая связанная женская фигурка. Иннокентий тут же узнал ее:

– Лея! Милая! Как же так-то!

Как-то защемило у сердца, стыдно было перед ней и в то же время жалко ее. Страх тут же не замедлил себя ждать. Иннокентий понимал, что Лея захвачена опытными убийцами, а он, хотя пока и свободен, но все же заперт в этой комнате, как птица в клетке, в одних подштанниках и каждую секунду готовый упасть в обморок.

Он просчитывал возможные пути отхода. В первую очередь нужно было выбраться из спальни, где он оказался. Но как? Через окно? Нет, оно было слишком мало, даже если постараться и выдавить стекло, все равно плечи застрянут в проеме. Спрятаться под кровать? Они зайдут, а его нет, пожмут плечами и уйдут. Нет, конечно, старый Казимир был очень опытен и просто так не ушел бы.

Но вот уже послышались на лестнице шаги: одни быстрые, болтливые и легкие, а вторые тяжелые, уверенные в себе. Иннокентий юркнул с головой под одеяло и сделал вид, что спит.

Через мгновение дверь отворилась и зашли Аксинья и Казимир.

– Вот он, здесь, смотри-ка, уснул, а так тебя ждал, – шепотом проговорила Аксинья, поправляя одеяло на Иннокентии.

– Иди, Аксинья, мне с ним потолковать надо, я подожду, пока проснется. Иди, Георгий вернется, отдай ему девку, у седла которая.

Когда дверь затворилась Казимир наклонился к Иннокентию и прошептал: