Морок

Георгий ненавидел лошадей всем своим сердцем и обожал конскую колбасу. Да и остальные нахваливали ее. Она была сладкой. Нет, он не подсыпал, как остальные, сахар в фарш. Он просто тщательно и с удовольствием пугал лошадь, не убивая сразу. Он мог продолжать подводить лошадь к той черте, когда даже самое неразумное существо понимало, что вот-вот умрет, и спасал ее тут же. Как только он замечал, что животное успокоилось, он снова вел его на бойню. В итоге беспрестанного выплеска адреналина, мясо, а за ним и колбаса, были такими сладкими, что отбою от покупателей не было.

Но сейчас лошадь была бы очень кстати в качестве транспорта, тем более если бы на этой лошади восседал Казимир. Нещадно палило солнце, по-хорошему бы переждать бы до ночи, поспать, а до зари выйти, пока солнце не забралось на самую середину неба. Но дорого было каждое мгновение. Черт бы побрал эти королевские посиделки. Столько лет не собирали, и – на тебе. Да и гонец в этот раз был какой-то странный, видно, что холеный, из замка, но ни золота, ни яркой тесьмы, ни дорогой вышивки по краю плаща… И этот капюшон… Зачем он на глаза надвинул капюшон? Может, что-то нехорошее произошло, может быть, даже и с самой королевой нехорошее… «А!» – догадался корчмарь. – «Королева умерла! Поэтому все так тайно. Еще никто в королевстве не знает!» И он прибавил шагу, несмотря на нестерпимую жару и ноющий мизинец на правой ноге.

Сначала искали эту девчонку… Теперь королева умерла… «А!» – новая догадка как молния мелькнула в голове Георгия. – «Эта девчонка – ее дочь, и ее ищут, чтобы короновать!».

Корчмарь почувствовал острый приступ ненависти к своему приятелю. Вероятно, старик давно нашел девчонку, а та рассказала ему все, и теперь Казимир, наверное, уже у самого дворца, спешит первым представить пропажу королевским пажам, а свою впалую грудь – награде.

«Не-ет, – негодовал корчмарь. – Вре-ешь. Так просто у тебя не выйдет. Нет, дружочек, кабы не я, никакой награды ты бы и не получил. Тут уж, хошь не хошь, а надо делиться. Корчма моя, принцесса пришла ко мне, а сбежала от кого? Ну так от старого дурака и сбежала, пока я сержанта таскал. Ах ты, старый черт!»

Идти дальше по тракту было невозможно: пот ручьями растекался под рубашкой. Корчмарь свернул с дороги, стараясь дойти до протянувшегося вдоль пути лесочка, там, по его подсчетам, была и тень, и не так зудели гнусы, как в придорожных кустах.

Ноги проваливались в мягкую неутоптанную землю, дыхание перехватывало от усилий. Дойдя до пролеска, корчмарь присел под молодую сосенку отдышаться. Долгожданный ветер добрался до усталого тела. Но наслаждаться корчмарь смог не долго. Помимо прохлады воздух доносил и какие-то звуки, похожие на разговор нескольких людей. Казалось, речь шелестела где-то рядом. Георгий привстал немного и огляделся, однако, вокруг были только несколько деревьев, а дальше за ними сколько хватало глаз – болота.

Корчмарь пожал плечами, решив, что все это ему показалось от усталости. Однако, и следующее дуновение принесло обрывки фраз. Голоса были хорошо различимы, но суть разобрать не получалось.

«Что за черт?» – подумал корчмарь, поеживаясь от неприятного холодка, пробежавшего по позвоночнику.

В ту же минуту он решил немедленно сниматься с места отдыха, продвигаясь строго по тракту, как бы плохо и жарко там не было.

Георгий поднялся и пошел по направлению к тракту. И вроде бы корчмарь недалеко отошел от него, и тракт должен быть виден из лесочка, но…

«Может быть, лесок в низине, поэтому дорогу не видно?» – подбодрил себя корчмарь.

Однако совершенно было непонятно, в какую сторону нужно было двигаться, поля тоже пропали, кругом за лесочком были бескрайние болота.

Холод меж тем уже не просто хватал за позвоночник, он тряс Георгия за плечи, заставляя челюсть отстукивать какой-то монотонный ритм.

– Мамочка, – тоненько и заунывно завыл Георгий и, как бы прислушиваясь к ответу от матери, которая вот-вот подскажет, что делать, застыл.

Через мгновение он начал отчаянно срывать с себя одежду. Спасительная мысль пришла ему в голову, то ли мама действительно помогла ему из небытия сейчас, то ли просто он вспомнил детские байки, однако теперь он точно знал, что нужно делать: скинуть с себя все и надеть снова, но задом-наперед. И двигаться к цели спиной, чтобы каждый шаг в нужном направлении казался уходом от того места, к которому стремишься.

– Ну что, чертяка, – нервно хохотал корчмарь немного погодя, прижимаясь всем телом к дороге, пытаясь ее обнять, как дорогую подругу. – Съел?

***

– А вдруг все это сон? – подумал Георгий.

– Что сон? – спросил его рядом тихий мягкий голос.

– Ну всё это, всё это вокруг. Как будто я никуда и не ходил. Потому что всё как-то чудно это. Отошел от дороги – заблудился. Потом вдруг вышел на дорогу. Это неправильно. В жизни так не бывает…

– О-о, в жизни и не так бывает, – усмехнулся собеседник.