Морок Дарк

Хотя слова находили отклик где-то в глубине его души… Если, конечно, она у него была…

— Подойди. — обратился к нему Вероотступник. Тёмный рыцарь насторожился, но выполнил просьбу. Вероотступник поманил его, рукой показывая, что хочет, что-то сказать. И как только тот медленно и осторожно нагнулся, молниеносно схватил и вытащил остаток стрелы, торчащий из руки рыцаря. Тёмный рыцарь вскрикнул и отпрянул назад, сверкнув яростным взором на обидчика. Но тот по-прежнему оставался невозмутим. Он протянул остаток стрелы рыцарю со словами: «Я подумал, тебе будет легче без этого» — и добавил после короткой паузы, — «Хотя у тебя есть раны куда хуже этой».

— Что ты обо мне знаешь? — за грозным тоном рыцаря слышались нотки страха.

— О… знаю. — всё тем же спокойным и бесстрастным голосом ответил Вероотступник, — У тебя на плечах сидит погонщик. Ведь так, невольник? Тёмного рыцаря осенило. Он понял, о чем говорит собеседник и голос Хозяина непримянул напомнить о себе.

— Я не служу Хозяину! — толи, пытаясь убедить Вероотступника, толи самого себя произнёс рыцарь.

— Неужели? — раздался тихий шепот Владыки, хотя рыцарю казалось, что он громогласным эхом отдается в окружающей тишине, — Ты мой! Ты мой раб!!! — холод сжал сердце Тёмного рыцаря в тески, — И сколько бы ты не бежал от меня, уйти не сможешь… Слова Хозяина стали горьким откровением сломившим Тёмного рыцаря.

Ведь, правда, зачем весь этот бег? Сколько пройдено, а голос Хозяина всё так же внутри. А можно ли от него избавиться? Вопрос, рожденный этим откровением. То, от чего он старался отгородиться. О чем не хотел думать. Страх и чувство безнадежности охватывают его. Все старания вдруг потеряли смысл. Тело дрожит, но это не озноб терзавший рыцаря последние дни… это безысходность…

Ошеломленный он нетвердой походкой идет прочь от того места где встретил Вероотступника. Мысленно проклиная эту встречу. Он идет все дальше, пытаясь уйти от собственных мыслей.

— Я больше не служу Хозяину! — твердит он. Рыцарь чувствует радость Владыки. Ведь они оба знают, что это не так. Только рыцарь никак не хочет этого признавать.

— Что же изменилось с тех пор как ты перестал быть слугой и стал шутом? Может что-то изменилось вокруг? Нет. Окружающие все также ненавидят тебя. Может что-то изменилось внутри тебя? Но ты всё тот, же хладнокровный убийца, которым был. Так же слепо идешь к своей цели, невзирая на жертвы.

— Это неправда…

— Разве? — голос Хозяина звучит с иронией. Перед мысленным взором Рыцаря возникает лицо раненной монахини, оставленной у каравана, — Ты прошёл мимо неё, обрекая на медленную смерть. Ведь у тебя была цель, тебе нужно было помочь другой. И ради этого ты пожертвовал ей. Твои руки в крови! Скольких невинных и виновных ты отправил к праотцам? Слух Тёмного рыцаря наполняют крики и предсмертные стоны, мольбы о пощаде его жертв. Это многоголосое эхо жутким грузом давит на него не оставляя шансов на спасение. Как бы яростно при этом он не сопротивлялся.

— Тебе не скрыться от того, что внутри тебя от того, что является частью тебя! И куда бы ты ни шёл, твоя бездна будет рядом. Ты вообще жив? Сколько времени ты смотришь на мир через прорезь своего шлема?

А есть ли под ним хоть что-нибудь? Быть может там лишь истлевшие кости! Может этот старый, потрепанный доспех всё, что от тебя осталось? Тёмный рыцарь подходит к воде на берегу реки. Чёрные латы, его былая кожа и защита вдруг стали… для него гробом. Он не видит в своём отражении блеска глаз только зияющую пустоту прорези. Не слышит дыхания, вырывающиеся наружу сквозь металлическую преграду. И несмотря на все попытки, ему не удается снять доспех. Его одолевает панический ужас: «А что если голос прав?!» Тёмный рыцарь сопротивляется, как может. Отгоняет гнетущие мысли под раскатистый хохот Хозяина. Но это становилось всё труднее, он понимает, что это его мысли, а не насланное Хозяином наваждение. В конце концов, град вопросов надламывает его волю. Жизнь, если такое существование можно назвать ею, весь этот путь… Всё — было бессмысленно. Так зачем оттягивать неизбежный финал и продлевать муки? Обречённый. Теперь рыцарь понимал это лучше всего. Он обречён на вечное рабство и под тяжёлыми ударами собственных мыслей он останавливается.

— Если мне и суждена такая участь, то сначала я хотел бы отдать долги. Он ищет подходящее место. Им оказывается небольшой город с часовней. Как только вечер опускается на землю и она пустеет, рыцарь входит внутрь. Опускается на колени перед алтарём и закрывает глаза.

— Я вверяю свою жизнь душе, что оставил умирать. И если ей будет угодно я приму здесь смерть, в каком бы обличии она не пришла. — шепчет он. Хотя прекрасно понимает, что это значит почти наверняка гибель.