Морок над Инсмутом

Шаги замерли по ту сторону двери, настала долгая пауза. Я уже начал сомневаться, не стоило ли нам войти в первый бар, когда дверь наконец распахнулась, и за стойку бара шагнул человек. Не бросив на нас даже взгляда, он тщательно закрыл за собой дверь и обратил все свое внимание на древний кассовый аппарат. Открыв поворотом рычажка кассу, он начал бесцельно перебирать мелочь внутри.

Думаю, мы оба считали, что через минуту-другую он это прекратит, хотя он не подал никаких признаков того, что заметил нас. Он и не прекратил, тогда Сьюзан пихнула меня в бок, и я кашлянул слегка. Мужчина тут же стремительно повернулся к нам, чем совершенно меня ошарашил, и замер, приподняв брови. Собравшись с духом, я улыбнулся ему, — надеюсь, улыбка получилась дружелюбной, а не нервической.

— Добрый вечер, — сказал я. Человек за стойкой не шелохнулся. Так и замер вполоборота, не вынимая пальцев из кассы и не опуская бровей. Даже не моргал. Я заметил, что глаза у него были немного выпученные, а кожа за ушами шелушилась так, что казалась чешуйчатой. Его короткие черные волосы были уложены по довоенной моде и блестели, густо намазанные бриолином или чем-то в этом роде. Прямо привет из прошлого. Или откуда он там взялся.

Прошло добрых десять секунд, а он все молчал, и я попробовал снова:

— Можно нам лагер на двоих, пожалуйста?

Едва я заговорил, мужчина снова повернулся к кассе. Я кончил, он помолчал и наконец заговорил:

— Нет.

— А, — ответил я. Вообще-то это был не ответ, а моя реакция на следующую фразу бармена, которую я ожидал.

— Пива нет.

Я моргнул.

— Совсем?

Ничего не добавив к своему последнему заявлению, он закрыл кассу и стал переставлять крохотные стаканчики с одной полки на другую, по-прежнему стоя к нам спиной. Стаканчики имели дюйма три в высоту и очень странную форму, и я, хоть убей, не понимал, что из них можно было пить и зачем их надо было двигать с места на место.

— Тогда, может быть, джин, — услышал я голос Сьюзан, довольно ровный, хотя и несколько напряженный, — с тоником? — Обычно она просила добавить туда лимон, но тут, думаю, поняла, что не стоит перегибать палку.

Ей он вообще не ответил. Когда все маленькие стаканчики были передвинуты, мужчина снова открыл кассу. Несмотря на все возрастающее чувство неловкости, я начинал понемногу раздражаться и, глянув на Сьюзан, покачал головой. Она смотрела на меня без улыбки, ее лицо немного вытянулось. Я снова перевел взгляд на бармена и, кое-что заметив, даже подался вперед, чтобы разглядеть получше.

Волосы у него были не набриолиненные. Они были мокрые. Крошечные капли кое-где свисали с кончиков волос, а воротничок рубашки совсем промок. Немного раньше шел дождь, но совсем небольшой, так, морось. Мы прошли под ним почти весь путь от нашей гостиницы до паба и остались почти сухими. Так почему же он такой мокрый? И зачем он вообще выходил на улицу? Разве ему не положено смотреть за своими — на удивление свободными от пива — кранами?

Возможно, он просто помыл голову, хотя это тоже маловероятно. Не этот человек, и не в такое время суток. И уж конечно, в таком случае он вытер бы их насухо, чтобы капли не стекали ему за воротник и не мочили рубашку. Вытянув еще чуть-чуть шею, я заметил, что туфли у него тоже мокрые, отсюда и те странные шаги, которые мы слышали. Откуда же он явился? И почему у него мокрые волосы?

Внезапно мужчина захлопнул кассу и сделал шаг ко мне, оказавшись прямо у стойки. Ошеломленный, я продолжал разглядывать его, а он лишь провел по мне взглядом так, словно я был куском линялых обоев.

— Есть у вас хоть что-нибудь выпить? — спросил наконец я. Он слегка нахмурился, потом его лицо опять утратило всякое выражение.

— И где здесь место, в котором можно поесть? — вставила Сьюзан. Голос у нее был почти сердитый, а это значило, что она не на шутку напугана.

Человек посмотрел на меня еще минуту и поднял правую руку. Я слегка моргнул, но оказалось, что он просто показывает. Вытянув руку и не сводя с меня глаз, он показывал в противоположном направлении, на дверь. То есть, насколько я мог понять, в направлении места, где продавали еду.

— Спасибо, — отозвался я. — Спасибо большое. — Сьюзан уже соскользнула со своего табурета и шла к двери. Догоняя ее, я все время чувствовал щекотание в затылке, как будто ждал, что в него вот-вот что-нибудь врежется. Но все обошлось, Сьюзан открыла дверь и шагнула наружу Я вышел за ней и обернулся, чтобы закрыть дверь. Хозяин заведения так и стоял с поднятой рукой, лицом к нам, следя глазами за Сьюзан. То ли свет упал на него по-другому, то ли вел он себя слишком уж странно, но мне вдруг показалось, будто в его лице промелькнуло что-то новое, чего я не заметил раньше. Но что именно, я не понял.

Первым, на что я обратил внимание, шагнув на тротуар, был дождь: он пошел сильнее, и его косые струи были особенно хорошо видны под редкими тусклыми фонарями. Вторым была Сьюзан, которая застыла в неловкой позе, всем телом к улице, а лицом и плечами развернувшись ко мне. Она смотрела вверх, слегка приоткрыв рот.