Морок пробуждается

А что он мог еще сказать? Ваня видел то же самое, что и Алексей, – вальцы, мертвецов и Эдика. Жиров что-то знает. А может, нет?

– Что нам делать?

– Идти домой спать…

– Но как?! – Леша даже подпрыгнул. – Там же такое… Он же это… Может, ментов?

– Да? И что ты им скажешь? Что Эдик перемалывает мертвецов?!

– Ну да. Черт! Черт! Черт! Как меня это все уже достало!

– Не тебя одного… Ладно, Леха, давай по норам.

Попрощавшись с Алексеем, Иван пошел мимо «Магнолии». Возле белого вагончика сновали люди. Хотя людьми их уже не назовешь. У всех один конец. У кого-то раньше, у кого-то позже, но один. Все они уже в очереди к вальцам Эдика.

Кто крайний? Я за вами!

В темноте раздался звон бутылок. Эдик хотел повернуться на другой бок и упал на пол. На мгновение пришел в себя, даже услышал голоса парней. Какая-то мысль пыталась пробиться в его одурманенную алкоголем голову, но сознание было заблокировано. Эдик все-таки перевернулся в поисках удобного места, теперь уже на полу, и снова отключился.

Ему снился огромный пустой цех. Все станки вывезли, оставили только вальцовочный. Эдик медленно подходил к нему. Когда до вальцов оставалось пара шагов, включились прожектора. Свет падал только на станок и человека, стоящего возле него.

– Вот, уважаемый Эдуард Филиппович, – сказал Соколов и указал на вальцы. – Это своего рода лечебный сеанс. Довольно эффективный, скажу я вам. – Мерзкий доктор улыбался. – Вы же помните, как он помог вашей семье, избавив от алкогольной зависимости сына.

– Зачем вы так? – заплакал Эдик.

– Ну что ж. Вам он уже помог… Хотя… Можете попробовать его на себе, для профилактики, так сказать. – Врач улыбнулся еще шире. – А предложите-ка лучше его уж очень нуждающемуся (на ваш, разумеется, взгляд) человеку. Ну, вы меня понимаете – жене и детям от него житья нет, и так далее, и тому подобное.

– Но они же умрут? – Жиров еле выдавливал из себя слова.

– Все верно, Эдуард Филиппович, все верно. – Соколов расхаживал по пустому цеху, при этом луч света следовал за ним, будто кто-то сидел на мачте и водил прожектором. – Чтобы не было гангрены, а затем и смерти, нужно удалить гнойник. Понимаете?

Эдик мотнул головой. Он не понимал, не хотел понимать. Убийство нельзя оправдать никакими благими целями.

– Я так и думал. Алкоголики – гнойник общества. Чтобы общество не разложилось и могло жить, гнойники нужно удалять. Теперь понятно?

– Что я должен делать? – Жиров вытер слезы и вступил в лучи прожекторов, будто на сцену.

– Хорошо смотритесь, Эдуард Филиппович. Не правда ли, приятно осознавать, что вам отведена какая-то роль в жизни? Пусть второго плана, но значимая. Не бойтесь убирать статистов…

– Что я должен делать?! – с нажимом повторил свой вопрос Эдуард.

На лице Соколова мелькнуло неподдельное удивление, но он быстро справился с собой и снова улыбнулся:

– Просто нажимайте вот эту кнопку.

Эдик посмотрел, куда указывал палец врача. На большой круглой кнопке было написано «PLAY».

Глава 10

Ваня вошел в слесарку и остановился у двери. Данилыч и Рафик играли в карты, а Серега Пупков и Славка Вишневский выступали в роли болельщиков и «никчемных советчиков».

Рафик не замолкал ни на минуту. Он умудрялся играть в карты и рассказывать какие-то байки. Скорее всего это тактика у него такая, потому что он все время выигрывал, что Данилыча очень раздражало.

– Ну, что ты встал как вкопанный?! – зло спросил Данилыч, не поднимая глаз от своих карт. – Или ты не к нам шел?

– Заходи, Ванюх. Данилыч проигрывает Рафику, поэтому и не в духе, – сказал Пупок.

– Посиди, послушай треп Рафика, – улыбнулся Славка.

– Э-э-э, почему сразу треп? Это же истории из жизни. Кстати, вот еще одна…

Ваня посмотрел на часы. Сейчас обед, и начальник цеха с ним даже разговаривать не станет, так что полчаса у него есть, можно и послушать. Лешка наверняка своего начальника тоже ждет. Ваня прошел и присел на лавку, обитую новеньким линолеумом.

– Корешок у меня один есть, – начал Рафик. – Так вот. Евонная жинка решила окна помыть после покраски. Ну, взяла солярочки (растворитель закончился, а соляры бочка) и давай намывать. Ага, вот так, Данилыч. На-ка тебе шестерочку на погон.

– Тьфу ты, баламут! А ну, давай еще, – воскликнул Данилыч и начал раздавать карты.

– Ну так вот. Пошел, значит, мой дружок в туалет лишнего сбросить…

– Чего? – не понял Серега Пупок. Резкий переход от мытья окна к походу в туалет удивил всех слушателей, но никто не перебивал Рафика. Все знали: если он так рассказывает, значит, этого требует его история. В конце концов, финал будет смешным.

– Чего сбросить?

– Посрать, придурок, – буркнул недовольный очередным проигрышем Данилыч.

– Ага, – поддержал его Раф. – Сел, значит, закурил. Думает о всякой всячине. Подсчитывает в уме, сколько выпил и сколько еще придется. Докурил и еще тлеющий бычок в унитаз бросил. Вдруг слышит – загудело что-то, а в следующий момент его на толчке аж подбросило. Он сразу на свое достоинство взглянул. Говорит, яйца почернели, сморщились, на грецкий орех стали похожи. Жинка, оказывается, остатки соляры в унитаз вылила. Вот он и подпалил себе потроха.