Моров. Том 4 (СИ)

На ней было вечернее платье глубокого зеленого цвета с вышитым орнаментом откуда-то из средней полосы Российской Империи, гармонирующее с рыжими волосами. На голове, украшенный изумрудами, покоился кокошник, осовремененный, но узнаваемый.

Забавно, если меня прямо сейчас спросить, во что была одета Герасимова, я и не вспомню. Да и вообще женщины на этом приеме были одеты каждая по-своему, но при этом в одинаково не запоминающиеся наряды. А тут русский стиль производил впечатление. На фоне множества дворянок, разодетых кто во что горазд, такой выбор платья действительно привлекал внимание.

— Спасибо, Иван Владимирович, — открыто улыбнувшись, ответила Большакова. — Я немного видела вашу ситуацию с Рябовым… Сожалею, что вам пришлось через это пройти.

— Ерунда, пока никто не напал на гостей и никто не умер, можно сказать, что бал прошел крайне мирно, — отмахнулся я. — Лучше расскажите, как проходят ваши тренировки.

— Желаете выведать техники обучения моего рода, Иван Владимирович? — чуть посмеиваясь, уточнила Кристина Гордеевна. — Простите, я так редко бываю в обществе действительно понимающих мою страсть людей, что веду себя не слишком позволительно.

— Это совершенно нормально, — кивнул я, глядя в глаза собеседницы. — Магия, являясь всеобщим разделителем, вместе с тем является и лучшим средством обретения родства. Чародеи могут понять друг друга и чувствовать себя как дома в обществе таких же чародеев.

— У вас очень вольная интерпретация сословного общества, Иван Владимирович, — заметила Большакова.

— Я не считаю всех одаренных чародеями, Кристина Гордеевна. Только те, кто действительно проникают в суть магии и развиваются в искусстве владеть ей, достойны такого высокого звания в моем понимании, — произнес я. — Кстати, не желаете танец?

Она поставила бокал на стол и, облизнув губы, ответила:

— С превеликим удовольствием!

Глава 15

— Вы отлично танцуете, — заметила партнерша, когда танец подошел к середине.

— У меня были хорошие учителя, — чуть качнув головой, усмехнулся я.

— Мне кажется, вас просто не может быть, — с улыбкой произнесла Кристина Гордеевна. — Вы одарены магией, воспитаны, за несколько месяцев стали достаточно состоятельны. Скажите, Иван Владимирович, в чем же подвох?

Я кивнул и, дождавшись, когда девушке придется в танце оказаться рядом со мной, негромко прошептал:

— Все дело в том, что я Верховный маг из другого мира, — сообщил я ей на ухо.

Кристина Гордеевна посмотрела на меня, едва не выбившись из ритма движений, а потом не удержалась и, совсем не благородно фыркнув, рассмеялась в голос, запрокинув голову. Мне пришлось поставить барьер, чтобы хохот Большаковой не привлекал так много внимания, все же мы здесь не одни.

— Вы еще и шутник, Иван Владимирович! — воскликнула Кристина Гордеевна, быстро стирая выступившую слезинку.

Ее глаза сияли от смеха, на губах застыла улыбка. Было приятно посмотреть на нее такой. Учитывая, какой ее вкатили в мою гостиную, я действительно рад видеть, что Кристина Гордеевна пришла в себя. Приятно, когда твои добрые дела приносят свои плоды.

— Я полон талантов, Кристина Гордеевна, — подтвердил я, удерживая серьезное лицо. — И, конечно, чертовски скромен.

— О да, — поддержала она меня. — Вы сама скромность.

Я улыбался в ответ, просто любуясь симпатичной девушкой, продолжая вести в танце. Музыка постепенно ускорялась, и мы следовали за ней, курсируя по залу вместе с другими парами. Наконец, мелодия остановилась на высокой ноте, и я повел партнершу к месту, откуда мы начали.

— Спасибо, Иван Владимирович, — произнесла Большакова, тяжело дыша после танца. — Я давно так не веселилась.

— Мне приятно видеть вашу улыбку, Кристина Гордеевна, — с поклоном ответил я. — Так что для меня это было честью.

Девушка огляделась по сторонам и, убедившись, что поблизости никого нет, предложила:

— Как вы смотрите на то, чтобы немного подышать свежим воздухом? Я бы, если честно, передохнула.

Я кивнул, предлагая ей локоть. Женские пальцы с аккуратными ногтями алого цвета легли на мою руку, и я повел Большакову к выходу. Усталость, которую она испытывала, была совершенно нормальной — год, проведенный в инвалидном кресле, это все еще год без движения.

И пускай Кристина Гордеевна исцелилась, однако она отвыкла от нагрузки. И хотя переносила ее достаточно легко, но все равно ей требовалось время для перестройки психики. И я не видел ничего плохого в том, чтобы составить ей компанию, пока Большакова приходит в себя.

Мы вышли через оставленные открытыми двери в небольшой садик, разбитый специально для гостей. Несколько беседок, лавочки, цветы в клумбах и садовые деревья по периметру. Естественно, ни о какой приватности здесь речи не шло — вокруг хватало как слуг, так и других посетителей.

— Спасибо, — поблагодарила спутница, когда я помог ей опуститься на лавочку. — Присядете, Иван Владимирович?

— Конечно, — ответил я, занимая место на положенном расстоянии, чтобы и Большакову не компрометировать, и никаких притязаний на нее не обозначить. — Не ожидал, что вы придете на этот бал.