Мороз Морозов

— Ох, стоят ведь сани наши!

А вокруг толпа лихая,

бородатая, мужская

с топорами и с ножами.

— Выходите лучше сами!

Сани ваши непростые,

сразу видно, колдовские.

Сами едут! Чудеса!

А ты, девица-краса,

побрякушки все снимай

и тихонечко ступай

подобру и поздорову.

Уж не будем мы суровы.

Скалят зубы мужики

и сильны, и высоки.

— С ними нам не совладать.

Значит, надо все отдать.

Но поднялся Снеговик.

Ростом хоть и невелик,

только вид имеет грозный.

И сказал он им серьезно:

— Я Морозова слуга.

Коли жизнь вам дорога,

расступитесь, уходите

и меня вы не гневите!

Те в ответ захохотали:

— Чем нас только не пугали,

но такого не встречали,

чтобы снегом нас стращали!

Снеговик тут закрутился,

на три шара разделился.

На бандита он напал,

с трех сторон его пинал.

С ног мужлана повалил,

по земле его крутил.

В снежный ком его скатал.

И к другому подступал.

— Неожиданно и лихо, -

процедил разбойник тихо.

— Говоришь, непобедим?

Но нас много, ты — один!

— Эй, ребята, спички дайте.

Факел быстро зажигайте!

И кричит Наташа, плачет.

Высоко уж пламя скачет.

Лишь три лужицы осталось.

И ведерочко валялось.

Отдала Наташа сани,

украшения. — Я с вами

поквитаюсь! Час придет, -

пробурчала и вперед.

В старой шубке и платочке

среди леса темной ночкой

по сугробам пробиралась

и не плакать постаралась.

— А дойду ли я, смогу?

Неужель не помогу

никому и пропаду,

и дороги не найду?

Не сдается и идет,

продвигается вперед.

*

Позади остались сани.

Их разбойники с усами

в лес подальше утащили,

где добычу всю хранили.

Лишь ведерочко пустое

говорит, что на постое

здесь недавно кто-то был.

В лужах лед меж тем застыл.

Снегом их запорошило,

а потом и закружило.

И друг к другу льнут снежинки,

и цепляются за льдинки.

Вскоре целый снежный ком

накатался в месте том.

А потом другие два.

Подскочила голова,

прилепилась, усадилась

и ведерочком укрылась.

— Ну снежинки, поднимайтесь

и скрепляйтесь, и катайтесь!

И слепите-ка отряд

самых смелых мне ребят!

Палкой машет Снеговик.

Вскоре рядышком возник

с ним еще один такой,

третий, пятый и шестой.

— Ну детишки, все за мной!

Отомстим мы за разбой!

Покатились по сугробам,

по нехоженым дорогам.

И избушку отыскали,

где злодеи обитали.

Вот и сани у окна.

Но охране не до сна.

Шарик катится неслышно…

Не понять, как это вышло.

Два здоровых мужика

аж опешили слегка.

Враз на землю повалились!

Огляделись, удивились.

— Кто здесь? — Нету никого!

Не понять им ничего.

И хотели закричать,

но ни слова не сказать.

В рот им снега намело,

льдинок острых как стекло.

И из леса тут возник

перед ними Снеговик.

Палкой он им погрозил,

прыгнул в сани, укатил.

На прощание прокричал

и наказ детишкам дал:

— Вы, ребятки, налетайте,

развлекайтесь и гуляйте!

И отряд снеговиков

страшен, зол был и суров.

Заскочили в окна, двери.

Словно раненые звери

там разбойники вопили,

только их не пощадили.

Всех скатали в снежный ком

и покрыли сверху льдом.

Только головы торчат,

о прощении кричат.

*

А Наташа все брела,

еле-еле уже шла.

И в сугробах ноги вязнут,

от мороза руки зябнут.

И слипаются глаза.

От бессилия слеза

льдинкой падает с лица.

Только лесу нет конца.

Опустилась под сосной.

Слышен рядом волчий вой.

Но Наташе все равно.

Помирать уж все одно.

— Никого я не спасла,

никому не помогла.

Может быть, еще дойду, -

бормотала как в бреду.

— Посижу чуть-чуть и в путь.

Просто надо отдохнуть.

И теплее будто стало.

И Наташа засыпала.

Снится ей, что кто-то рядом

и буравит ее взглядом,

и гремит пустым ведром,

растирает щеки льдом,

и трясет ее за плечи.

Слышит голос человечий:

— Эй, Наташка, просыпайся!

Забытью не поддавайся!

И с трудом глаза открыла.

— Верно, тут моя могила?

Знать я тоже умираю,

раз тебя я наблюдаю.

Снеговик пред ней стоит

и усердно тормошит.

— Я живой! И ты живая!

— Вот удача-то какая!

Как я рада! Ты живой!

— Я вожусь уже с тобой

битый час. Давай, вставай!

Быстро в сани полезай!

— Как ты сани-то забрал?!

— У разбойников украл.

И за нас я отомстил! -

Снеговик ей говорил.

*

Мчатся сани через лес.

Солнца луч уже воскрес.

Позади остались елки

и разбойники, и волки.

Тьма ночная отступала.

И дорога шире стала.

Деревца все реже, реже.

И вдали уж поле брезжит.

Вскоре замок показался.

Он красиво возвышался

над заснеженным простором

ярким, радужным узором.

Его стены расписные,

его башенки резные.

А на шпиле вьется знамя,

все расшитое камнями.

*

Спуск, подъем и поворот.

Встали сани у ворот.

— Надо нам с тобой проститься, -

Снеговик сказал девице.

— Мне с тобой туда нельзя.

Буду здесь я ждать тебя.

Дверь Наташе отворили

и к хозяйке проводили.

Странно, девушка глядит:

запустение здесь стоит.

Всюду грязь, цветы сухие,

стены в трещинах, кривые.

Посреди большого зала

кресло старое стояло.

А в нем женщина сидит,

неприветливо глядит.

Космы тусклые свисают,

лоб в морщинах обрамляют.

Мутный взгляд и щеки впалы.

Вид небрежный и усталый.

— Ты зачем сюда явилась?

Дама в кресле разозлилась.

А Наташа растерялась,

объясниться попыталась.

— Мне б с Весной поговорить

и о помощи просить.

Дама вдруг захохотала.

— А ты разве не узнала?

Так ведь я тебе нужна.

Я и есть сама Весна!

— Ох, — Наташа не сдержалась.

Невозможным показалось,

что Весна так неприглядна,

некрасива, ненарядна.

Быть должна цветущей розой!

— От Морозова Мороза

я к Вам, тетенька, пришла,

весть дурную принесла.

— Это я уж поняла.