Мороз Морозов

Но вестей я не ждала.

Все, что надо, мне известно.

А ведь ты его невеста?

— Да, была, теперь уж нет.

— Слушай, деточка, совет.

Убирайся-ка отсюда!

Говорить с тобой не буду!

— Не могу я с тем смириться! -

громко крикнула девица.

— Не уйду, не тронусь с места!

— Ах ты чертова невеста!

Как ты смеешь мне дерзить?!

Кличет стражу: — Заточить

девку наглую в тюрьму,

в дальний угол да во тьму!

*

И заплакала Наташа.

И кричит, руками машет.

Но не справиться с парнями

с широченными плечами.

Снеговик все ждет и ждет,

а Наташа не идет.

Он стучит, ему открыли.

— Что вам надо? Что забыли?

— Жду девчонку я, Наташу.

— По указу строгой нашей

госпожи она в темнице

и уже не возвратится.

— Это что же?! Как же так?!

— Так Морозов-то ей враг!

И слуга пожал плечами.

— Ничего не знаем сами.

Дверь захлопнул. Снеговик

головой сперва поник.

Но подумал, поскучал,

а потом вдруг закричал:

— Эй, детишки, выходите!

На подмогу мне спешите!

Есть еще для вас забава!

На Весну найду управу.

И из леса прямо к замку

через поле на гулянку

мчится весело отряд

ледяных шальных ребят.

— Ну давай снежки лепить.

Будем замок мы бомбить!

По душе игра такая,

озорная и лихая.

Ловко лепят и кидают,

замок снегом засыпают.

Задрожали в окнах стекла.

И от снега все намокло.

И хозяйке не по нраву

эти зимние забавы.

Долго замок уж бомбят.

— Разузнай, чего хотят, -

наконец, сдалась Весна.

— Нам Наташенька нужна.

Выпускает пусть девицу.

Или мы ее светлицу

разгромим! — слуге сказали.

И Весне все передали.

— Ладно, девку выпускайте,

за ворота провожайте.

А Наташа не идет.

— Нет, должна я наперед

все же с ней поговорить,

объяснить все, обсудить.

Почему она такая,

некрасивая и злая?

— Все от слез, переживаний,

от любовных то страданий, -

просто слуги отвечали.

— Мы и сами уж устали

нрав суровый выносить.

Тяжело с ней стало жить.

— Ну так что же вы стоите?

Быстро к ней меня ведите!

— Снова ты?! Ну что опять?!

— Дайте все мне рассказать!

Заболел Мороз Морозов.

И для жизни есть угроза.

— По заслугам он страдает.

Рада я, что умирает.

— Разве можно так, Весна?!

Ты ж была ему жена!

— Он предатель! Не прощу.

Жалость в сердце не впущу.

— Что же мне за наказание?

То предсмертное желание!

Хочет он с тобой проститься,

помириться, повиниться.

И тебя он не забыл,

и ничуть не разлюбил!

— Он и раньше не любил.

Развлекался и кутил,

изменял и предавал,

мое сердце убивал!

Я измучилась, устала.

Посмотри, какая стала!

Все стараниями его!

Я хочу лишь одного!

Навсегда его забыть,

не страдать и не любить!

— Значит, все еще ты любишь!

И себя ты только губишь.

Да и он всю жизнь терзался.

И забыться все старался.

— У него то получалось.

Слез уж больше не осталось.

— Что же делать? Вот беда!

Уж почтенны господа!

Все как дети, даже хуже!

Собирайся, едешь к мужу!

Вы страдали, вы любили

и меж тем людей губили!

Все, пора бы прекращать

и ошибки исправлять!

И Наташа рассердилась,

раскраснелась, горячилась.

Чуть в запале не забыла

про тряпицу. — Вот, просил он

передать. Возьми, открой.

Уж устала я с тобой.

Та взяла и развернула.

Тяжело она вздохнула.

Глаз туманится слезой.

— То цветок мой дорогой.

Неужели сохранил?

Неужели не забыл?

— Ну а я что говорила?

Так и сяк одно твердила!

Льются слезы на цветок.

Он понял свой лепесток.

И бутон сухой в руках

расцветает на глазах.

Свет идет из сердцевины.

И разгладились морщины.

Наливались щеки цветом.

И глаза горят рассветом.

Уж не тетка пред Наташей!

И она застыла даже,

рот раскрыв от удивления.

То небесное творение!

Солнце краше иль луна?

Краше всех была Весна!

Поднялась и распрямилась.

— На него я долго злилась.

Исцелил меня цветок,

нашей верности залог.

— Боже, как же ты красива!

Как могла ты быть ревнива?!

Хоть всю землю обойти,

тебя краше не найти!

— Похвала твоя забавна.

Что же, это очень славно,

пред ним предстать такой,

распрекрасной, молодой!

Да, поеду я к Морозу!

И вплела в прическу розу,

платье новое надела,

покружилась и пропела:

— Ладно уж, уговорили.

Не чужие все же были.

*

Мчатся сани через лес.

Тот от спячки вдруг воскрес.

Вдоль дороги птицы пели.

И кусты зазеленели.

Так Весну они встречают.

Путь ей солнце освещает.

И сугробы расступались.

Скоро в замок добирались.

И Наташа всех быстрей

выбиралась из саней.

И бежит она вперед:

— Жив еще? Еще нас ждет?!

— Жив. В постели он своей, -

отвечали слуги ей.

— Ох, Наташа, ты пришла!

Весть дурную принесла?

Вижу я, что ты одна.

Не простит меня жена.

Знать, угодно так судьбе.

Ничего, я рад тебе!

Ты пришла и хорошо,

а что было, то прошло.

— Значит, вот как, старый пень?!

Слезы лью я каждый день,

мчусь неведомо куда,

невзирая на года

зла, предательства и лжи!

Ну а ты себе лежишь!

И не думаешь встречать!

Как же это понимать?

Отошла от них Наташа.

Слова ей не дали даже.

— Ты пришла! — Хотел он встать.

— Дай скорей тебя обнять.

Еще краше и милей!

Тянет руки, губы к ней.

Только тут же побелел,

захрипел, позеленел.

На подушку он упал

и протяжно застонал.

— Ох, — Наташа подскочила.

— Вот теперь его простила, -

тихо молвила Весна.

— Ты иди. Ты не нужна.

Помогу, я знаю как.

Был всегда и есть дурак.

Сам себя и погубил,

потому что скверно жил.

То давно беда случилась.

Сердце льдом его покрылось.

— Что с ним? Он же не умрет?

— Раскололся в сердце лед.

И у льдинок остры грани,

вот Морозова и ранят.

Растоплю я их теплом.