Мороз по коже. 22 уютных святочных детектива от авторов мастер-курса Татьяны Гармаш-Роффе

Достаю из кармана блокнот и ручку и рисую план отеля с номерами и именами постояльцев. Нумерация начинается влево от стойки регистрации и идёт по часовой стрелке. Последний, седьмой номер, примыкает к стойке регистрации справа и замыкает восьмиугольное кольцо. Внутренний двор непроходной, повторяет очертания внешних стен отеля. Как я только что убедился, войти в него можно лишь из ресепшена. Соответственно, этим путем вор уйти не мог.

Заканчиваю рисовать план отеля и оглядываюсь. Ресторан незаметно опустел. Решаю не терять времени и начать допрос жильцов немедленно. Уверенный, что в первом же номере загадка разрешится, спускаюсь вниз.

— Вы можете подождать с уборкой? — слышу возмущенный крик из-за двери комнаты номер четыре.

— Это не уборка, — кричу в ответ. — Откройте, пожалуйста.

Дверь открывается. На пороге стоит женщина в спортивном костюме и с одним накрашенным глазом.

— Что вам нужно? — говорит по-испански бегло, но с сильным акцентом.

— Здравствуйте, Ольга. Я ваш сосед из третьего номера, — отвечаю спокойно. — Можно войти?

Женщина смотрит на меня с недоумением, но все же пропускает.

— Денис! — зовет мужа и добавляет что-то по-русски.

Из ванной выходит крупный мужчина. Такой с легкостью смог бы поднять самовар мизинцем. Оглядываюсь — не стоит ли где-то русский сувенир? Не стоит. Может, спрятали. Сходу заговариваю о пропаже. В ответ Ольга округляет глаза и хохочет, а Денис подступает ко мне так близко, что я вижу крошечные порезы от бритья на его шее.

— За кого вы нас принимаете? — рычит он на отличном испанском, но тоже с сильным акцентом. — Вы думаете, раз мы из России, то обязательно воры?

— Я не говорил, что вы воры, — отвечаю, насколько умею хладнокровно. — Я спросил, не брали ли вы его.

— Зачем он нам? Я даже не знаю, как им пользоваться!

— А вы наших друзей не спрашивали? — Ольга продолжает смеяться. Гнев мужа нисколько не смущает ее. — Может, это они? Оксана с ним селфи делала, когда мы заехали.

У меня нет основания верить им, но и доказательств их вины тоже не имеется. Сухо прощаюсь и ухожу.

С гораздо меньшим энтузиазмом стучусь в следующую дверь. Готовый к похожему приему, мысленно формулирую вопрос так, чтобы он прозвучал деликатнее. Дверь открывает худощавый мужчина. Как я помню из списка, его зовут Андрей. К моему удивлению, он радостно улыбается мне.

— Доброе утро. Вы ведь из третьего номера?

— Да, — я озадаченно улыбаюсь в ответ. — Как вы узнали?

— Ну, это не трудно. Я видел, как вы разговаривали с хозяйкой. И сразу готов вам ответить, что мы отдадим вам его без проблем.

Вот так удача! Попадание почти в яблочко. Я уже мысленно бегу по сухой траве, припорошенной снегом, любуюсь горными склонами, засаженными оливковыми деревьями…

— Вы принесли нам ключ? — Андрей протягивает руку.

— Какой ключ? — вопрос русского беспощадно вырывает меня из фантазии.

— От вашего номера. Вы же за этим пришли? Мы отдадим вам наш номер, а вы нам — ваш.

Выясняется, что Оксана, жена Андрея, просила номер с западной стороны здания, чтобы любоваться закатом. А более прозаичная причина тому — чтобы утреннее солнце не мешало ей спать. И мой номер еще вчера оставался единственным незаселенным. Но уже подготовленным к моему приезду.

Объясняю, что пришел я не за этим, а чтобы найти самовар. Андрей и Оксана переглядываются. Заговаривают между собой на своем языке. Судя по интонации, Андрей мягко отчитывает жену, а она испуганно оправдывается. Наконец, оборачиваются ко мне.

— Мы не брали, — кротко говорит Оксана. — Мы бы спросили, если бы захотели взять.

Выхожу из пятого номера совершенно расстроенным. Ведь очевидно же, что русский самовар могли взять именно русские! Конечно, они могли и солгать, но стоит для начала опросить всех жильцов, а потом уже решать, что делать дальше. Снова берусь за список. Кто еще может быть заинтересованным в похищении самовара? Думая о странном деле, обхожу отель.

У комнаты номер два сталкиваюсь с Антонио Торрегроса — художником из Мадрида. И внезапная догадка посещает меня. Коротко приветствую его и интересуюсь, что он рисует.

— Исключительно натюрморты, — отвечает Антонио воодушевленно. — Запечатлеть живое не трудно. А попробуйте так нарисовать статику, чтобы глаз нельзя было оторвать! Игра света и тени, бликов и отражений — именно они дают жизнь неодушевленным предметам.

«Возможно, это мой клиент», — думаю. А вслух спрашиваю: — А что вы рисуете сейчас? Можете показать?

— О, с радостью! Я вдохновился этим отелем, когда увидел рекламу в интернете. Вы знаете, я как раз пишу серию натюрмортов, на которых запечатлен антиквариат.

От этих слов сердце мое радостно подскакивает. Входим в номер, и я действительно вижу то, о чем говорил художник: огромная китайская ваза, расписные чайник с чашками, деревянное резное кресло… Однако самовара среди всей этой утвари нет.

Спрашиваю напрямую. Антонио сразу понимает, о чем я.

— Да! Его я тоже заметил и хотел попросить на днях. Так он пропал? Какая жалость!