Мороз

– Ты знаешь, скольких жизней стоило забрать власть у Киры? Скольких я отправил на смерть? И скольких сам… – Толиман осекся. – Я добрый?

– Нет. Но вы правый.

– Запомни это.

Стрелковский пристыжено отошел в конец колонны.

– Тем, кто еще сомневается, скажу! – прорычал Толиман. Эхо несколько раз вернуло его слова. – У нас два козыря против сестер. Первый – это я! Пока сестры будут вырезать обездвиженных и беззащитных вас, я ударю в ответ. Не зря из моей башки не стали доставать Скворца, – Толиман помахал рукой перед глазами, отгоняя непрошеные воспоминания. Голову опять стало распирать, правая рука задергалась, привязанная к груди. Пришлось остановиться на пару секунд. Глубокий вдох, выдох. Приступ отступил.

– Разрешите обратиться? А какой второй? – донеслось из колонны.

– Кто второй? – неохотно ответил Толиман, растирая виски.

– Козырь.

– Доживешь, узнаешь. Мы пришли! Фонари погасить!

В конце тоннеля разливался белый свет. На его пути, отбрасывая тень, стоял человек, широко раскинув руки.

– Приветствую в Южно-Сахаринске, да! – прокричал он, приглашающе помахав.

Толиман, не замедляясь, шел вперед. Свора тихо следовала за вожаком.

– Сестры здесь! Глушители к бою! – предупредил он, снимая пистолет с магнитного замка.

– Ну, зачем так сразу? – мужчина выставил вперед ладони. Толиман остановился. – Ответь на пару моих вопросов, да!

– Вопросов от незнакомца?

– Прошу прощения. Я Рейкоцит. Присматриваю за Южно-Сахаринском.

– Толиман.

– Позворишь взять образец твоей крови?

– Когда сдохну, бери сколько угодно, – холодно ответил Толиман. Они перекрикивались с Лейкоцитом издалека и не спешили сходиться. – Чего ты боишься?

– Не боюсь, скорее взворнован встречей. К тому же я жду кое-кого. Так ты и есть выживший, про которого рассказывар Аркус?

– Слава летит вперед меня! – Толиман кивнул своей своре. Прокатилась волна хохота.

– Аркус мертв, – громко и четко произнес Лейкоцит.

Повисла тишина.

Толиман закусил губу, правая рука бессильно задрожала. Почувствовав на себе напряженный изучающий взгляд Лейкоцита, он поспешил спрятать эмоции.

– Если так, то Аркус был слаб! – прохрипел Толиман.

Лейкоцит расплылся в улыбке:

– Какие мы сентиментарьные! Твои рюди на скрадах тоже все… – он закрыл глаза, и через мгновение ухмылка сошла с его лица. – Где она? Где?!

– О ком ты?

– Старшая сестра, – Лейкоцит побелел. – Я не вижу ее сигнара. На камерах тоже пусто.

Толиман не сдержал смеха:

– Жертва оказалась с шипами. Я подготовился ко встрече с сестрами. Спрошу еще раз, чего ты боишься, Рейкоцит?

– Они пришри. Борьше ничего не боюсь, – Лейкоцит открыл глаза и медленно зашагал по тоннелю.

– Стой. Не приближайся, – Толиман направил на него пистолет, но идущий лишь ускорился. – Ты же не один здесь, так? Да стой ты!

Хлопок. Со стен брызнули искры. Толиман целился в голову Лейкоцита, но промахнулся.

Еще два хлопка. Снопы искр посыпались с потолка.

Невредимый Лейкоцит двигался вперед.

Толиман выпустил еще несколько пуль, пока, наконец, не уловил в полумраке тоннеля несколько теней, мечущихся от стены к стене. Они на долю секунды цеплялись когтями за стены и тут же отталкивались, высекая искры.

– Глушители! Залп! – прорычал Толиман и высадил в голову Лейкоцита оставшиеся четыре патрона.

Сестры принимали на себя пули и тут же падали перед Лейкоцитом, сраженные глушителями. Они тихо извивались в конвульсиях, скаля отвратительные механические морды.

– Добить, – уголки губ Толимана задрожали от удовольствия, когда он отдал приказ. Свора палила по лежащим на вагонных путях репликантам, пока те не прекратили дергаться. В наступившем затишье Толиман сунул пистолет Стрелковскому, чтобы тот перезарядил.

– Ты добрарся сюда отнюдь не на удаче, да! – Лейкоцит склонился над четырьмя мертвыми репликантами. Еще пять сестер встали вокруг него кольцом. – У меня к тебе просьба, Ториман.

– Уже не приказ? Чем заслужил такое обращение? – Толиман принял из рук Стрелковского перезаряженный пистолет.

– Умом. Теперь высрушаешь меня? – поднялся Лейкоцит.

– Вполне.

– Убей сестер.

Толиман опешил от такой глупости.

– Убей их всех. Мне стыдно просить чужака решать наши пробремы, но…

Не сдерживаясь больше, Толиман расхохотался и опять направил пистолет на Лейкоцита.

– Да, пожалуйста!

– Но! – Лейкоцит важно поднял указательный палец. – Никаких поддавков борьше. Я не уступрю власть срабому.

– Это мне по нраву! Залп!

Хлопок. Толиман выстрелил, но его свора не двигалась.

Лейкоцит стоял невредимый, а рядом с ним одна из сестер держала в когтистой лапе пулю. Стало так тихо, что Толиман не слышал даже дыхания своих солдат. По телу пробежали мурашки, когда он различил едва слышимый звон.

– Потрясающе! – Лейкоцит выпучил глаза. – Это и есть козырь, о котором ты так громко кричар?

– Нет, – Толиман убарал пистолет, сбросил контейнер со спины и откинул крышку. В одном из двух отделений его дожидался Магр. – Массовый глушитель репликантов. Последний был произведен Агломерацией больше века назад. Знаешь, Рейкоцит, я выполню твою просьбу.

– Убить!