Мороженое в вафельных стаканчиках

Загадочнее всего были ее ноги. Да, они всегда были такими крупными, что мне, например, каждый раз, когда я на них глядела, становилось страшно. Я думала: откуда у обычного человека могут быть такие ноги? Откуда? Длинные — это раз. И большая стопа, то есть большой размер ноги, — это два. Когда Нине исполнилось восемь, мы не смогли подобрать для нее обувь. Обошли все магазины, ее размер был только в мужских отделах. А на рынке большие женские туфли и кроссовки были, но очень ненадежные — разваливались через две недели. Так что мы всегда покупали ей пар по пять, а то и по десять. Некоторые продавцы давали неплохую скидку, кстати. А другие, наоборот, смотрели с недовольством. Думали, мы берем, чтобы потом перепродать, и накручивали цену. Тогда мама (или папа) выводили Нину, она всегда в это время пряталась у них за спиной. И продавцы понимали, что мы никому ничего продавать не будем, просто обувь на этой девочке быстро разваливается. И продавали. Приглашали прийти еще. Родители прикидывали, надолго ли Нине хватит обуви, и говорили точную дату следующей покупки. К тому дню всегда обувь рвалась, а продавцы приносили на рынок новые туфли и кроссовки. Неудивительно, что Нина все время пряталась за родителей. Она стеснялась своих ног.

Зато уж мальчишкам из соседних домов от нашей Нины не было покоя! Тот, кто решался что-нибудь обидное сказать ей, тут же жалел об этом. Потому что Нина в два счета догоняла любого. Любого! Куда этим коротконогим убежать от нее! А когда догоняла — все! — пиши пропало. Пиналась Нина здорово! Еще бы, такими ногами.

Однажды из-за этого с ней произошла странная история. В незнакомом районе она увидела, как пятеро мальчишек напали на троих девчонок. Они кидались в них грязью и репьем, обзывали, дергали за косы. Нина не могла спокойно смотреть на это. Она одна разогнала всех парней. Правда, девочки сначала испугались ее, разбежались. Но, увидев такое дело, подошли и спросили:

— Парень, а ты откуда?

Нина молча пошла дальше. Надо сказать, в то время она любила носить шорты и коротко стриглась. Как мальчишка. Она молча шла по свои делам, но девочки не отставали. Они все спрашивали, откуда он тут, интересовались, как зовут. Нина не обращала внимания. Так они прошли два квартала.

— Ну, парень, ну ты откуда тут?

— Как тебя зовут?

Наконец Нина не выдержала и ответила:

— Нина.

Девчонки замолчали и немного попятились. Но потом опомнились и закричали:

— Нина!

— Ты чего?

— Какая Нина?

— Эй, парень, с ума сошел?

— Ну как тебя зовут?

Нина снова сказала им:

— Нина.

— Но парня не могут звать Нина! — закричала одна из них.

— Я не парень, — сказала Нина, — просто в шортах. И волосы короткие.

— Не парень, как же! — не поверила та же девочка. — Мы же видели, как ты бегаешь!

— И пинаешься, — добавила вторая.

— И плюешься! — крикнула третья. Это правда, Нина здорово умела плеваться.

— Да девочка я! — сказала Нина и прибавила шагу. Кажется, она еще никогда не говорила так много.

Но и девчонки решили не отставать. Нина шла, а они бежали и бежали за ней.

— Мальчик Нина! Мальчик Нина! Мальчик Нина! — кричали они на всю улицу.

И тут Нина побежала. Она бегала быстро, но район был незнакомый, и это мешало. И вот она заскочила в какой-то маленький домик, быстро скинула кроссовки и понеслась в комнату. Это был наш дом. Это была наша с Людмилкой комната. В доме никого, кроме меня, не было. Удивительно, как она угадала, что именно наша дверь открыта.

Нина сразу же повела себя как дома. То есть сняла обувь, залетела в комнату и полезла под кровать. Как будто знала, где и что у нас располагается. Тут же кто-то постучал в окно. На улице стояли три девчонки. Они тяжело дышали — явно долго бежали.

— Эй! — крикнули они. — Эй, позови его!

— Кого? Вы кто? — Не каждый день в окно стучат незнакомые девчонки.

— Ну, его.

— Парня.

— Он к тебе забежал.

— Нину.

Я задумалась. Действительно, кто-то только что пригнал и спрятался под кровать. Но я не была уверена, что это парень, и не знала, как его зовут. Одно из двух: или парень, или Нина. Девчонки снова постучали. Тогда я заглянула под кровать и спросила:

— Ты парень?

Кто-то под кроватью замотал головой.

— Тут нет никакого парня, — сказала я девчонкам. Но они не уходили. Пошептались немного и спросили:

— А Нина? Нина тут есть?

Я снова полезла под кровать:

— Ты — Нина?

Там кивнули.

— Есть, — сказала я девчонкам, — Нина есть. А парня нет. Никакого. А вам чего?

— Нам Нину.

Пришлось снова лезть под кровать:

— Это тебя.

Нина выбралась и погрозила мне кулаком. Встала у окна.

— Мы тебе не верим, — сказали девчонки.

— Ты не девочка.

— Ты мальчик.

— Не ври.

Тут заговорила Нина.

— Девочка, — сказала она. Помолчала и добавила: — Нина. Девчонки снова посовещались, и одна из них, в платье с горохами, сказала:

— Докажи.

Тут уж не выдержала я:

— Как это? Вы что, как?

— Пусть покажет, — ответила та же девочка.

Мы с Ниной переглянулись. Лицо у нее побелело, шея стала красной, а глаза — мокрыми. Вот-вот заплачет.

— Она не будет, — сказала я.

— Значит, это парень, — ответили под окном, — мальчик Нина!