Морозко (Ilith)

Его пальцы скользнули по узкой полоске кружевных стрингов сверху вниз, заставляя ноги непроизвольно раздвинуться шире. Она не услышала свиста, но почувствовала несильную боль. Вскрикнула от неожиданности, а потом закусила губу, как раньше, когда ей доставалось от своих родственниц. Она опять напряглась, но следующего удара не последовало. Прошла, казалось бы, вечность, и тишина давила недовольством. Что не так? Она вспомнила приказ Господина. Она ошиблась и расстроила его. Попыталась расслабиться и тут же два сильных хлестких удара попеременно обожгли обе половинки. «Расслабься», — приказала она себе, хоть тело еще продолжало подрагивать от расходящегося по попе тепла. Удар с оттягом вырвал из горла всхлип.

— Ну всё, всё, хорошая, — послышался его голос. Он погладил её по щеке, убирая с лица волосы, и она потянулась за этой скупой лаской.

Он с силой сжал её ягодицы и прижался к ней. Она вздрогнула — неужели вот сейчас? И страшно, и в то же время стало тянуть внизу живота как-то мучительно-сладко. Вновь захотелось почувствовать его пальцы у себя на трусиках, и она подалась сильнее назад.

— Какая ты нетерпеливая, — хмыкнул Морозко и потерся об нее.

Его брюки стали ее раздражать. Он отодвинулся и прижал кружево трусиков к клитору, натирая его.

— И уже мокрая. Бесстыдница.

Лицо залила краска от всей этой ситуации. Забава не знала, расстроило ли это Господина или ему понравилось, но она готова была потерпеть еще несколько ударов, лишь бы он продолжил.

— Вставай и поблагодари за урок, — произнес он, убирая руку и отходя на шаг.

Она неловко отлепилась от стола, повернулась к нему, недоумевая, что же надо сделать. Но Господин чуть протянул сжатый кулак с линейкой на небольшой высоте. Секунду поколебавшись, сомневаясь, правильно ли она делает, Забава опустилась на колени и поцеловала ему руку.

— Умничка, — он провел линейкой по её губам и сел за свой стол. — У тебя через пятнадцать минут массаж.

Девушка вздрогнула, но, ничего не спросив, вышла из кабинета и вернулась в свою комнату. Надо было быстро принять душ и надеть простой хлопковый халат — такой был порядок, когда приходили чужие, даже если потом приходилось раздеваться до нага для каких-нибудь процедур.

Как ей было стыдно в этот раз предстать перед массажисткой. Она лежала обнаженная на животе и смотрела в глаза своему Господину. Умелые руки мастера скользили по её спине, плечам, пояснице. Она знала, что еще немного и перейдут на ягодицы, на которых отчетливо виднелись следы наказания. Что о ней подумает эта женщина? Казалось, что краска заливала не только лицо, но и плечи. Забава горела только от мысли, что посторонний человек видит красноватые отметины на её белоснежной коже. Но Господин был доволен, такая редкая тень улыбки скользнула по его губам. И стыд потихоньку стирался воспоминаниями произошедшего в кабинете и тем, что она угодила. Забава стала понимать, что наказанием были не те 4 удара, а эта демонстрация чужому человеку, что она провинилась.

Глава 2

Забава не знала, чем занимается ее Господин. Несколько раз он уезжал на целый день, тогда она была предоставлена самой себе и проводила это время с пользой. Дома у нее не было возможности столько читать, пользоваться Интернетом. А мир за пределами ее городка, оказывается, был так велик и ярок. За эти несколько дней ни разу не появилась ни уборщица, ни какая-нибудь экономка, которая бы приготовила еду. Господин всё привозил из города, тщательно упакованное в судочки. Неизменно на ее кровати оказывались пакеты с одеждой. Забава попыталась поблагодарить Господина за то, что не запер ее дома, а привез теплые вещи, в которых она могла выходить во двор и гулять по большому заснеженному саду. Он воспринял ее слова спокойно, просто заметив, что это его обязанность о ней заботиться. Но ему приятно, что ей всё нравится.

Забаве казалось немного странным, что вещи были новыми, но без этикеток. Разве что бирочки с советами по уходу за ними, оставались на внутренних швах. Ей страшно было надевать чужие вещи, она боялась их испортить, но и говорить об этом Господину было как-то неудобно, ведь он заботился о ней.

Ночью не спалось. Забава спустилась вниз, чтобы попить воды. В доме было темно и тихо, лишь на кухне горела тусклая подсветка над столом, которая давала возможность не споткнуться и не налететь на какую-нибудь мебель. Босоножки она не обула, так что теперь паркет слегка холодил босые ступни. Она выпила воды, сполоснула чашку и повесила ее на сушилку. Шаг назад — натыкается на кого-то спиной и вскрикивает от испуга. Мужская ладонь сильно, но аккуратно зажимает ей рот, вторая скользит по груди, останавливаясь напротив сердца.

— Как сильно бьется, — шепчет Морозко.