Морозные узоры: Стихотворения и письма

Упорно кукольный твой дом тобой достроен,
Но жив любовник-враг в объятиях живых,
А я стал куклой сам – и жизни недостоин
Забывший умереть жених.

Моя невеста спит в загадочной могиле,

Я в келье, как в гробу, ее взяла земля.
Нам вещие часы обоим смерть пробили
Двадцать седьмого февраля.

Но самовар поет так нежно об отпетом,

В старинном домике так радостно мечте,
И сладко сознавать себя живым поэтом,
Не изменившим красоте.

Твой стих напомнил мне упругую мимозу,

Я в нем созвучия родные узнаю.
Прими ж сухой листок и брось живую розу
На лиру ветхую мою.

<1926 ?>

Н. И. САДОВСКОЙ

Умчалась Муза самоварная
С ее холодным кипятком.
На сердце молодость угарная
Дымит последним угольком.

Как блудный сын на зов отеческий,

И я в одиннадцатый час
Вернулся к жизни человеческой,
А мертвый самовар угас.

И потускнел уюта бедного

Обманчиво-блестящий круг,
Когда на место друга медного
Явился настоящий друг.

1929

Е. П. БЕЗОБРАЗОВОЙ

Прости меня: виновен я!
Душа холодная моя
Оледенила грудь твою.

Ты полумертвую змею
Любовью в сердце приняла
И этой жертвы не снесла.

Но в строгой памяти моей

Ты расцветаешь всё нежней.
Едва небес вечерних ширь
На побледневший монастырь
Уронит розовый покров,
Я слышу в шелесте шагов
Твою походку: вот она.

Заря темнеет. Чуть видна

Могила дяди твоего.
На холм заброшенный его
Я положил твои цветы.
Прости меня. Прости и ты.

1929

"В черном саване царевна..."

В черном саване царевна.
Сердце – мертвый уголек.
Отчего же взоры гневно
Обратились на восток?

Слышен голос птицы райской.

Зацвела весна в гробу.
Брови ласточкой китайской
Окрылатились на лбу.

Утихает ветер бурный

В блеске пламенной зари.
Сладко дрогнул рот пурпурный.
Говори же, говори.

1929

<НА КЛАДБИЩЕ>

«Никита Петрович Гиляров-Платонов
Тогда-то родился, скончался тогда-то».

Ни кроткой лампадки, ни благостных звонов.

Одно неизменно сиянье заката.

Пчела прозвенела над тихой могилой.
В траве одуванчик: живая лампадка.
Гляжу и тоскую о родине милой,
О бедной России, упавшей так гадко.

Вдруг слышу мольбы и глухие проклятья:

Пропившийся, хилый мальчишка-рабочий
К угасшей заре простирает объятья,
Грозит кулаком наступающей ночи.
И, бабьим, родным, вековечным приемом
Вцепившись в него, бормоча ему в ухо,
Пытается мать соблазнить его домом.
О чем ты хлопочешь и плачешь, старуха?
Давно у нас нет ни домов, ни законов,
Запрыгали звезды, и мир закачался.

«Никита Петрович Гиляров-Платонов

Родился тогда-то, тогда-то скончался».

1929

"Над крышами клубится дым..."