Морозные узоры: Стихотворения и письма

Секира времени, как смерть, неумолима.
Волчицы вскормленник, сдержи победный шаг:
Уже на головнях разрушенного Рима
Свои шатры раскинул враг.

Рукой безбожника поруганы святыни.

Скорей, прекрасная Аврелия, бежим
На узком корабле по голубой пучине.
Не возродится гордый Рим.

Ты помнишь ночь, пожар? Безумными прыжками

К заливу я тебя бесчувственную мчал,
А варвар бешеный, грозя, летел за нами
И задыхался и кричал.

В плече моем стрела, но я призвал Венеру:

Спаси рабов твоих, владычица любви!
Шатаясь, чуть живой, узнал свою пещеру
И пал на камни весь в крови.

V

На востоке морская полоска.
Под ногами гнездятся кусты.
Свод пещеры угрюмо и жестко
Виноградные кроют листы.

Осторожною козьей походкой

Ты скользишь по тропинкам глухим.
В темных складках туники короткой
Еще муксусом веет былым.

Ты приносишь мне древние свитки,

Свежий хлеб и корзину с вином,
И в рубиновом жарком потире
Старый мир отражается сном.

Море жизни, смиряясь, немеет

Пред зарей невозможных надежд.
Умирающим муксусом веет

От печальных и строгих одежд.

VI

Пей, Аврелия. Былое
Подымается в вине,
Точно царство водяное
В ясной глубине.

Вьются ласточки крикливо.

Ты забыта, я разбит.
Что ж молчишь ты сиротливо
У моих копыт.

Пей, Аврелия. Мечтами

Вновь былое оживим.
Снова встанет перед нами
Величавый Рим.

Полководец-триумфатор,

Грозный консул, жрец седой

И печальный император
С гордою женой.

Кто ж из сладостного кубка

Льет нам горькую струю?
Мир трепещет, как голубка.
Увидав зарю.

Но цветут многообразно

Эти губы и глаза,
Эта полная соблазна
Женщина-коза.

VII

Ты говорила мне: от пепла и развалин
Уйдем в счастливые, блаженные леса.
Забудем родину, где человек печален
И равнодушны небеса.

Аврелия, с тех пор как ты меня узнала,

В тебе и родина и счастие мое:
Ведь с Капитолия давно уже упало
Победоносное копье.

Нет, Цезарь не придет, и в римлян я не верю:

На граждан мировых, зевая, смотрит мир,
Потомок Августа спешит навстречу зверю
И стал патрицием сатир.

Мой Рим – Аврелия. О чем же мы тоскуем?

Мгновенно набежит последняя гроза,
И мне уста твои прощальным поцелуем
Закроют бледные глаза.

1924

В НОВОДЕВИЧЬЕМ МОНАСТЫРЕ 1929-1944

«Я В КЕЛЬЕ, КАК В ГРОБУ…»

НИНЕ МАНУХИНОЙ