Морозные узоры: Стихотворения и письма

Предвестника последних откровений
Взяла земля и выслала туман.
Всё та же боль неисцелимых ран,
Всё тот же мрачный и бескрылый гений.

Упав перед царицей на колени,

Безродный князь сугубит свой обман,
Насмешливо ударил барабан,
И гвардия впервые на арене.

Восходит иноземка на престол.

Дочь за царевича холоп всесильный прочит,
Но брак иной грядущее пророчит.

Вновь над Кремлем взвивается орел,

Вновь оживает светлый рой видений,
Дни благодатные, святые тени.

3. ПЕТР ВТОРОЙ

Дни благодатные, святые тени.
Под величавый гул колоколов
Блеск византийских девственных орлов
Озолотил дворцов кремлевских сени.

Царь-отрок встал на красные ступени.

Внимая мудро голосу веков,
Святой Руси он воротить готов
Рай тишины и богомольной лени.

С боярами Царь едет на коне

И держит кречета, а даль в огне,
Зловещий бред томится над Москвою.

Встают стрельцов безглавые тела,

Сыноубийца-дед с своей сестрою.
Бледнеют призраки, чернеет мгла.

4. АННА

Бледнеют призраки, чернеет мгла,
В ней ледяного дома тают крыши.
Императрица дремлет: тише, тише.
Но вот она проснулась и пошла.

Калмычка в жбане квасу поднесла,

Шуты пищат и возятся, как мыши.
Ждет Тредьяковский у оконной ниши,
И кабинет-министр раскрыл дела.

Перо скрипит, и слышится зевота.

Но в дальних залах замелькало что-то,
И медный профиль видят зеркала.

Густой парик рассыпался кудряво.

Да, для того, кому дана держава,
Презренна слава и смешна хула.

5. ИВАН ШЕСТОЙ

Презренна слава и смешна хула,
Но ты, дитя, что встретил ты на троне?
Рубин пылает кровью на короне,
Змея с шипеньем скипетр обвила.

Неумолима хищная стрела,

Не избежать безжалостной погони,
Всё яростней храпят и пышут кони,
Всё ближе карканье и свист крыла.

При зареве полярного сиянья

Отец и мать влачат ярмо изгнанья,
А твой приют – угрюмый каземат.

Под лбом разбитым кроток взор олений,

Но вспыхнет кровь твоя, когда набат
Пробьет свой час для новых поколений.

6. ЕЛИСАВЕТА

Пробьет свой час для новых поколений,
Но как забыть: торжественный рассвет,
Треск барабанов и полозьев след,
Перед казармой крики коней в пене.

Прочь, смертный грех, прочь, память об измене!

Нет, не причастна им Елисавет.
На смуглых ручках страшных пятен нет,
Довольно палачей и преступлений.

Балы шумели, Разумовский пел,

И распускалась жизнь роскошным летом.
Вот Ломоносов с Университетом.

А Фридрих кличет смерть на грудах тел,

Бросает меч и ждет конца мучений,
Вверяясь бегу роковых мгновений.

7. ПЕТР ТРЕТИЙ