Морозных степей дочь

Старик, дрожа от страха и холода, сжимая ладонями жгучий снег, взирал на громаду, поднявшуюся над ним. Слезинка скользнула по жидким белым усам и исчезла в снегу. Рука великана, вооруженная массивным орудием, рухнула, сотрясши саму землю!

Звук этой смерти, что в тот же миг схватила и унесла вьюга, навсегда останется в ее памяти.

* * *

Юное лето: разноцвет месяц

Северо-Восточный край

— …И на престоле сейчас великий князь, Владыка семи краев Василий Дмитриевич, — уточнил Рэй, делая пометку в дневнике, на который сквозь окно корчмы падал золотистый утренний луч.

Увидев в Амадее человека интересующегося, Рэй принялся вытягивать из него информацию о всё еще новом для себя мире. А Амадей и не думал скупиться на знания, так что учеба шла полным ходом. Глаза у него тоже были умные и сочно-зеленые. Пожалуй, даже причудливого малахитового оттенка.

Амадей со значением кивнул:

— Отец сегодняшнего князя, Дмитрий Иванович, был личностью незаурядной. Прославился тем, что объединил земли Княжества и разбил армию восточных кочевников — Пламенную Орду, иго которой довлело над государством более ста лет, за что стал Освободителем.

Сольвейг сидела рядом: скучное лицо она придерживала ладонью. Всю ночь она слонялась по окрестностям по своим лисьим делам — умаялась, вернулась только на утро, так что сейчас от заумной болтовни героев веки так и тянуло вниз.

Амадей продолжал:

— История Дмитрия Ивановича закончилась восемь лет назад — умер от болезни. Покинутый пост занял его старший сын и сегодняшний великий князь Василий Дмитриевич. Пока что молодой князь имеет в народе вполне мирное прозвище Книгочей, в том числе за то, что в столице, Старецграде, построил первый в государстве книгопечатный цех.

— Достойно.

— Но пока там печатают только Святое Писание, да примитивным методом ксилографии. Так что скорее спорно, чем достойно.

Амадей потянулся, зевнул широко, закрывшись локтем, и разложился на столе.

— М-м, что еще? Престол находится в Старецграде, что в Западном крае. Это очень большой конгломерат, средоточие бюрократического аппарата Княжества, а также его культурный и духовный центр.

— Какая фракция сильнее, крестопоклонники или язычники?

— Ох, Рэй, такой вопрос можно было задавать лет двести назад. Староверы и последователи Белых Богов, как показывает наша Стягота, конечно, остались, но это исключение, подтверждающее правило. Сегодня в Княжестве единственная вера — в триединого Сущего. Язычники еще просто «не просветлели», но таких всё меньше. Доносились вести, что сегодня в Западном и Юго-Западном даже идут гонения оставшихся на староверов, — пальцы Амадея вдруг выбили по столу тревожный ритм. — Не знаю, правда или нет, но был слух, что на одной из площадей Старецграда, не далее как этой зимой, провели публичную казнь.

— В противостоянии религий следует ожидать подобного, — рассудил Рэй.

— Ты не дослушал, друг, — сжав кулак, ответил Амадей. — Соединяй точки. Мы, герои, считаемся посланниками старого пантеона. Все казненные, по слухам, как раз и были… героями.

В груди кольнуло. Рэй невольно обернулся на окно, откуда донесся звук спешно промчавшегося всадника.

— Не было печали, — отодвинул он кружку. — В момент, когда я попал в Бересту, судья как-то получил сведения, что я даже не являюсь, а всего лишь связан с героями, что стало причиной увеличения срока заключения. А я всё раздумывал, какое значение тому придать.

— Боюсь, самое прямое!

— Ну а что, если герои обвинялись вовсе не в своем происхождении, а в настоящем преступлении? — поспешил предложить объяснение Рэй. — Допускаю, что промотав подаренный Башней кошель, человек из нашего мира вполне способен на плохой поступок.

— Княжеского письма, которое бы объявляло героев врагом, конечно, не издавалось, — пожал плечами Амадей. — Но церковь, а следовательно, и все, кто желает добиться ее расположения, пристально следят за героями. В нашем мире царил информационный шум, за которым невозможно было узреть истину. Здесь мы в остром дефиците информации. В далекие деревни, вроде Стяготы, вести из стольного града могут идти месяцы. Нечего и говорить, как сильно искажается информация в пути. Газет тут нет, законы оглашают прямо на улице или в корчмах. Уверен, что и большинство тех, кто лично видел казнь в Старецгарде, не обратили внимания на юридические аспекты обвинения.

Герои затихли в раздумьях.

— Княжество велико?