Морозных степей дочь

— Богиня предложила выбрать талант? — разобрал Рэй. — И чего же ты пожелал? — спросил он, уже догадавшись, что красивая женщина с пылающими демоническими глазами и стала роковым желанием только что призванного героя.

— Мне всегда было так… одиноко. Я читал про фантастические миры, я знаю. Но не хотел быть один. Пусть бы кто-то всегда был рядом, тогда ведь не страшно, да? Тогда всё можно преодолеть, — он проникновенно воззрился на Рэя, а потом виновато опустил взгляд. — Глупо, знаю.

Рэй неволей обернулся на Сольвейг, которая участливо глядела на юного героя.

— Вовсе нет, дружище. Отлично тебя понимаю. И ты не остался один. Меня зовут Рэй, я такой же герой. И буду с тобой до конца.

— Я, — начал он с печальной улыбкой, — решил схитрить. В качестве таланта я выбрал не силу для самого себя. А волшебное существо! Чтобы оно стало мне другом. И она сказала, что подарит друга, раз таково мое желание. Представляешь? Любого! А чтобы мы смогли стать близкими друзьями, она сотворит его на основе моей самой сильной эмоции. Но у меня никогда… не было девушки и, знаешь, — застенчиво улыбаясь, говорил он, — я подумал, что такой эмоцией окажется влечение. Похоть.

Рэй усмехнулся:

— Ну и балда, какого же друга ты себе пожелал?

— С… — застенчиво улыбнулся мальчишка, — суккубу.

— Ого! Такая и в бою поможет, и в путешествии, а уж что с ней по ночам можно вытворять. — подначивал Рэй, тихонько толкая в плечо. — Это ты классно придумал.

Юный герой тоже рассмеялся, однако движение диафрагмы лишь усилило кровотечение.

— Но богиня сказала, что не знает такого слова. Я описал как мог. А она сказала, что сотворит мне что-то похожее.

— На тебя здесь напали бандиты?

— Привели, набросились. Я призвал ее по имени, как и показала эта богиня, с такими красивыми… и такими печальными глазами цвета звездного неба. Но, — взгляд его на секунду потерялся. — Я позвал: А-лек-то. И она явилась. Очень красивая! Как я ее и представлял. Но почему-то сразу ударила м-меня.

На лице, покрытом красным узором, невозможно было разобрать, были ли на нём слезы.

— За что же?..

— Всё хорошо, друг. Просто похоть вовсе не была твоей самой сильной эмоцией, — покачал головой Рэй. — Твоя благородная душа… видимо, ты куда более искал справедливости в мире, а вовсе не плотских утех. А наша бестолковая богиня, то ли по незнанию, то ли нарочно, вместо сладострастной суккубы, сотворила тебе какого-то демона мести, — сказал Рэй, понимая, что друг, прислонившийся к стене, уже не слышит его.

Рука опустилась с геройского плеча.

* * *

Строки на разных языках, последним из которых была местная руница, обозначали слово «герой». Их начертал Рэй на отрубе бруса, который установил вертикально на могиле, возложив очки с синими стеклышками у подножия. «Жаль, я так и не расслышал твоего имени, друг. Покойся в мире», — сложив ладони перед собой, он на пару минут закрыл глаза.

Лопата всё-таки нашла применение.

* * *

Рэй сидел на коленях позади невысокой земляной насыпи.

Никаких обрядов пост мортем, вспомнились слова Насти. «Так ведь вовсе не для них. А для нас», — прошептал он и на секунду оказался скрыт бусым облаком дыма. За спиной полыхала пламенем геройская артель. После того, что там произошло, он не нашел лучшего варианта, чем сжечь землянку вместе со всеми, кого там оставила демоница.

Собрав волю и закрыв душу, Рэй предварительно изучил разодранные тела, узнав троих из тех, кто атаковал его прошлой осенью, включая проходимца Пташку. Атаман Иоахим, однако, отсутствовал. Сбежать из цепких когтей Алекто даже он бы, поди, не изловчился. Значит, его просто не было внутри — повезло. Но еще не вечер.

Над ухом что-то звякнуло, выдернув из глубины размышлений. Сольвейг стояла рядом, протянула мешочек на пеньковой веревке. Рэй вопросительно поглядел на предмет.

— Это…

— Геройский кошель, очевидно же. Берешь? Так все герои делали, даже те, которых сегодня кличут Великими.

— Мародерствовали, имеешь в виду? — усмехнулся он, оценивая свое право на деньги.

— Называй как хочешь, — снова тряхнула мошной. — У тебя ведь такой же украли? Как вы говорите, возмещение? Втиснется в твою дурацкую мораль? Конечно, если не надо, я просто выброшу.

— Надо, — возразил Рэй, коснувшись ее запястья. — Я возьму.

Он задержал ее руку на миг.

— А ты, Сольвейг, не расскажешь мне?

— О чём? — спросила она, удаляясь ему за спину.

— Алекто, — хмыкнул он, теребя в руках тканый мешочек. — Воздаятельница за преступления и преследовательница грешников, как она себя аттестовала. У нее аж слюнки потекли, когда она тебя увидела.

— Откуда ты знал, что она такое? — с любопытством обернулась Сольвейг.

— Я и не знал, — пожал плечами Рэй. — Она сама сказала, ищет грешников, потому я и ответил на удачу, что меня она не вправе казнить. Но что насчет тебя? Отчего ты ей так приглянулась, расскажешь?

— Не расскажу.

— Сколько тебе, говоришь, лет? Триста? Четыреста? За такую жизнь немало можно наворотить. Все делают ошибки.

— Еще хватает наглости оправдывать меня?

— Не хочешь — не рассказывай. Только не застывай в следующий раз. Она тебя едва не зацапала.

Сольвейг отвернулась.