Морозов. Книга 5

— Ленка-то? — мужичок посмотрел вслед моей недавней помощницы. — Она мышов не ест. Что она, дикая что ль? Да и когда Бориска захворала, Лена ей травки приносила и сама заваривала.

— Лена? — насторожился я.

— Елена, ежели по паспорту, — поправился жировик. — Она редко кошкой обращается. И не потому, что Федор этого не любит. Мне думается, что обратно человеком становиться неприятно. Ну кто в здравом уме захочет стать человеком, если можно быть котом?

— Она человек? — изумился я.

— Ты чем слушаешь? — нахмурился мой собеседник. — Говорю ж…

— Так это Елена? Компаньонка Дениса?

— Эм, — жировик почесал затылок и пожал плечами. — Стало быть так.

— Она оборотень? — вновь уточнил я.

— Перевертыш, — поправил меня мужичок. — Оборотни под луной ходят. И от нее зависят. А перевертыши могут в любой момент перевернуться и притом сохраняют разум человечий. Ну… — он слегка скривился, — почти человечий. Куда люду до ума тех, кто выше…

— Понятно, — прервал я размышления Жирика. — И в доме всем известно, что Елена — перевертыш.

— Вот смотрю я на тебя, барин, и понимаю, что неглупый ты, и вроде справный. Но как принимаешься вопросы задавать странные, так я начинаю сомневаться…

— Просто я не знал, что Елена наша особенная

— А кто в этом доме другой? — резонно уточнил Жирик. — Ты оглянись, мил человек. Тут куда ни плюнь — всюду нечисть да неправильные ведьмаки.

Он выразительно посмотрел на меня. Я хмыкнул и кивнул, признавая правоту нашего кухаря.

— То есть не во всех семьях и домах такие вот жильцы? — все же спросил я.

— «Такие вот»? — подозрительно уточнил Жирик.

— Талантливые, — нашелся я с ответом.

— Морозовы — старая семья. И твои предки знали, как правильно звать в дом полезных сущностей. Кого кликать во двор и как уважительно вести переговоры о сотрудничестве.

— Ясно.

— Мы не слуги, — мужичок назидательно поднял палец вверх. — А помощники. Ежели Тихон с тобой уважительно говорит, так потому что привык и обижать не хочет. Но он может весь двор разнести в щепки, ежели щелкнет пальцами.

— О как, — я призадумался.

— Домовой ваш иной. Когда-то он был человеком, и потому силой обладает другой. И вреда причинить домашним не может. Хотя и злить его тоже не советую. Никто еще не радовался стеклу битому в обувке.

— Спасибо за науку, — совершенно искренне поблагодарил я. — Ты ведь тоже не безобидный?

— Я? — собеседник оглянулся, будто убеждаясь, что обращаются именно к нему. — Да я что, обычный жировик. Прибился к дому.

— Обычных тут нет. Сам сказал.

Мужичок вздохнул и пробормотал себе под нос:

— Язык мой враг мой, — и добавил уже громче, — Мы с Бориской паразитов в дом не пускаем. Даже комарик не залетит, ежели мы не пожелаем.

— Полезное это дело, — похвалил я. — Спасибо за службу.

Жирик заулыбался, чем преобразился до неузнаваемости.

— Ты проголодался что ли, барин? — спросил он, закатывая рукава. — Можно что-нибудь…

— Чайку хотел испить. Да потом прилечь хоть на пару часов подремать.

— О, так надобно травяной отвар для хорошего отдыха, — спохватился жировик. — Сейчас я сварганю такую полезность…

Он ловко соскочил со стула, подбежал к плите и пододвинул небольшую подставку, чтобы на нее забраться. Подсунул под носик самовара кружку и в нее потек кипяток.

— Всегда горячий? — спросил я.

— А как же? — изумился Жирик. — Я за этим слежу.

Затем мужичок оббежал кухоньку, вынимая с полок и шкафчиков мешочки и коробочки. Их каждой он брал по щепотке трав и кидал в кружку. По комнате поплыл приятный луговой аромат.

— Чуете? — довольно спросил помощник. — Это ж сила трав и кореньев, собранных и добытых в правильное время. За пару часов выспитесь и сил наберетесь.

— А почему так не делать всегда?

— Слишком хорошо — это тоже не дело, — заметил Жирик и накрыл кружку салфеткой. — То что один раз лекарство, то другой раз может стать отравой.

— Спасибо за науку, — кивнул я.

На это Жирик окинул меня хитрым взглядом и заявил:

— Умный ты, Михаил Владимирович. Умеешь уважить, за что тебя нечисть завсегда будет поддерживать. Вот и отец твой такой же был.

Он вздохнул и шмыгнул носом.

— А мать? — спросил я глухим голосом.

— Княгиня? — словно между прочим уточнил Жирик.

— Мать, — весомо поправил его я.

— Она была справедливой и очень доброй к нам. Всегда давала Бориске вкусняшечку и меня называла Жирик Батькович. Зайдет, бывалоча, поутру и кликнет «Жирик Батькович, не разбудила?», а я ей « Что вы, душа наша, Наст…»

Кухарь оборвал себя на полуслове и вытер глаза рукавом.

— Приятно как было. Слов не подобрать, — проворчал он с тоской, а потом словно опомнился и сурово на меня посмотрел. — Эх, княжич. Заболтал ты меня. Бери отвар и ступай. Мне надобно тут убраться…

Я принял кружку и отметил про себя, что на кухне царил идеальный порядок. Но спорить не стал. Поблагодарил Жирика и ушел прочь.

В моей комнате было прибрано и постель заправлена. Приняв душ, я стянул с себя всю одежду и забрался в кровать. Уже лежа выпил слегка горьковатый отвар и накрылся с головой. Сон пришел практически сразу, и я даже не успел подумать о том, что стоило запереть дверь.

* * *