Морозов. Книга 6 [СИ]

Я катил по дороге и все никак не мог перестать думать о произошедшем. В каждом из миров хватало монстров. И в числе человеков встречались твари. Я понимал, что до нашего вмешательства староста со своей семейкой сгубили много случайных путников. И как знать, станет ли жандармерия разбираться в каждом эпизоде или им хватит нападения на аристократов. Второй вариант более вероятен. Даже без других преступлений семейке придется несладко. Каторга заберет жизнь старосты и отберет много лет у его сыновей. Никто из них не вернется на родину. Их имущество будет продано с молотка и деньги отправятся в казну семей.

Я откажусь от своей доли в пользу деревни. Не уверен, что о таких мелочах станут заботиться Пожарские или Шереметьевы. Дело не в том, что они плохие. Просто не привыкли думать о простолюдинах. Воспитание аристократов не позволяет принимать обычных людей равными княжеской крови. Ниже челяди аристо считают только нечисть. Хотя по моему мнению та же Алла — жаба достойна уважения. Несмотря на страх, она вышла из своей стихии и пыталась бороться за свое озеро. Она могла бы заморочить кого-то из селян и заставить взяться за вилы. Но предпочла не причинять смертельного вреда.

Я задержался на заправке достаточно, чтобы в дороге меня настигли сумерки. Мои спутники уехали раньше, доверив мне разбираться с жандармами. Они рассчитывали, что я нагоню процессию на мощном мотоцикле. Учитывая почти пустую дорогу, мы все двигались достаточно быстро. И когда я освободился, то наскоро умылся местной родниковой водой, попрощался с торгашками, которые терпеливо ждали машину для вывоза жабы.

Стало прохладнее, и я застегнул куртку до самого горла. И нацепил перчатки, которые мне вручил Иван перед путешествием.

Дорога вилась широкой лентой, радуя разметкой, которая, впрочем, спустя полчаса стала бледнее, а потом и вовсе пропала. Деревья сдвинулись ближе к обочине и вскоре уже нависали надо мной густыми кронами. Ровный асфальт остался позади, и мне пришлось сбавить скорость, чтобы объезжать выбоины, некоторые из которых грозили стать причиной аварии. Яркие столбики с бликующими синими полосками сменились на старые окрашенные белым жерди. Но зато их было видно в высокой, никем не скошенной травой. Пару раз мне казалось, что в стороне от дороги в густом бурьяне мелькали какие-то уж слишком крупные тени. А на одной из развилок мне померещилась фигура девушки, которая взмахнула руками. Я даже притормозил, чтобы рассмотреть ее. Но оказалось, что рядом с тропой высилась небольшая береза и ее длинные свисающие до самой земли ветви покачивались на ветру.

Тут я вынул телефон, чтобы свериться с маршрутом, и убедился, что двигаюсь в правильном направлении.

«Ты не заблудился?» — пришло сообщение от Алины и к нему девушка добавила встревоженный смайлик.

Я невольно улыбнулся и набрал ее номер. Ветер трепал мои волосы, освободившиеся от шлема.

— А еду за вами, — сказал я, как только услышал голос Шереметьевой.

— Ты так долго отвечал на вопросы жандармов? — неверяще уточнила девушка.

— Давно закончил. И еду около часа.

— Ты должен был нас уже нагнать, — протянула княжна. — Машина едет медленнее мотоцикла.

— Но дорога убитая, — парировал я и оглянулся. Мне показалось, что кто-то подошел и встал позади, сверля спину любопытным взглядом. Но никого не увидел. Только прошлогодняя листва собралась в небольшую кучку и вращалась на асфальте, повинуясь ветру.

— Ты о чем Морозов? — настороженно спросила девушка. — Дорога отличная. Ни одной трещины в покрытии. По имперской программе ее положили буквально пару недель назад.

Я напрягся и вновь осмотрелся. Ничего подозрительного не нашлось. Тропа у березы уходила в пролесок и выглядела так, словно ею пользовались очень редко. Солнце скатилось к горизонту настолько, что не пробивалось сквозь стволы деревьев. Мне не было страшно в темноте. Хотя тревога пробралась в душу. Я завел двигатель и направился дальше, поглядывая по сторонам. Дорога казалась старой и разбитой. Приходилось старательно объезжать ямы. И когда я вновь сбавил скорость, то опять увидел движение слева. И почти не удивился, увидев похожую березу и тропу. Только не похожую, а ту же самую. Может, я и был пришлым, не особенно разбирался в знаках, но решил рискнуть и надавил на ручку газа. Чтобы через минут десять вновь увидеть знакомое дерево.

— Что ж за напасть такая, — пробормотал я, останавливаясь и глуша мотор.

В тишине стрекотали кузнечики. Где-то очень далеко квакали лягушки и отсчитывала чьи-то года кукушка. Ветер принес аромат влажной земли и мха.

Я сошел с мотоцикла, поставив его на подножку. Еще раз обернулся, убеждаясь, что никого поблизости нет. И выругался, поняв, что после произошедшего на заправке отдал рюкзак Алине. А в том было оружие, плащ и чернила. У меня оставалась только моя сила и бутылка воды, которую мне вручили бабульки торгашки. С этим я и направился по тропе. Шагать по ней мне очень не хотелось. И дело не в том, что почти не примятая трава странно пружинила под ногами. Даже небольшая змейка, выскользнувшая из-под ботинка, не напрягла.