Морозов. Книга 6 [СИ]

— Такого раньше не было, мастер ведьмак, — произнес Щербатый и почесал в затылке. — С туристами все нормально было.

— Раньше и ведьмаки в Лукоморье не заходили, — ответил я, выбросил пакет в кусты и поманил сына старосты:

— Тащи сюда рюкзак.

Парень с опаской подошёл ко мне, поставил передо мной мешок. Я развязал шнурки, поднял торбу и вытряхнул содержимое в траву. Указал на разноцветные упаковки сухих пайков:

— Нужно внимательно все проверить. И все вскрытые, надорванные или проколотые пакеты лучше оставить здесь.

— А что делать с Сергеем? — уточнил Шереметьев.

Он указал на бледного парня, который лежал в траве без движения.

— Кто-то должен отнести его в деревню, — спокойно ответил я.

Ведьмаки переглянулись:

— Ну в принципе я могу, — вызвался Пожарский. — Подниму его и вихрем дотащу до селения. Только…

— Кто хочет вернуться в деревню? — спросил я у проводников.

Два Лёньки, Рыжий и Щербатый, вызвались быстрее остальных. И шагнули в мою сторону.

— Помогите Пожарским отнести его в деревню. И вызовите лекаря, чтобы он осмотрел Суворова, — строго произнес я.

— Зачем нам идти вдвоем? — удивился Иван. — Проводники отнесут, я помогу.

— За тем, что по дороге вам может встретиться какая-нибудь тварь, — пояснил я. — И в одиночку ты можешь с ней не справиться.

— Я? — переспросил Иван. — Не справлюсь?

— Мы в Лукоморье, брат, — мягко произнес я. — В этом лесу водятсся существа, которые куда страшнее упырей.

— Миша прав, — согласилась Алина. — Здесь может быть опасно даже для ведьмака.

И в этот момент Суворов захрипел и резко сел на земле, прерывая нашу беседу. Осмотрел собравшихся осоловелыми глазами. И слабо прохрипел:

— Что… случилось?

— Ну вот, живой, — усмехнулся Иван. — И тащить не придется.

Шереметьевы подошли к сидящему на траве Сергею:

— Как ты? — обеспокоенно уточнила Алина, присев рядом с парнем.

— Нормально, — неуверенно ответил он и добавил. — Вроде. Почему я мокрый и весь в грязи?

— Ты буянил, — просто ответил Пожарский. — Пришлось тебя слегка остудить.

Олег протянул Суворову ладонь, помогая подняться на ноги:

— Идти сможешь? — уточнил он.

Сергей кивнул и ухватился за протянутую руку, поднимаясь с грязной земли.

Иван же обернулся ко мне:

— Ну вот. Проблема решена. А то мне уж показалось, что ты хотел присвоить весь подвиг себе, — произнес он и хитро прищурился. — Я ведь прав, брат? Ты хотел одолеть чудище в одиночку?

— Само собой, — кивнул я, и близнецы Пожарские рассмеялись. А я продолжил:

— Но продукты все равно придется внимательно проверить.

Гнездовье-вороновье

Очиститься от грязи обескураженному Суворову удалось без особого труда. Он вошел в холодный ручей, и вода вокруг него тотчас забурлила. Затем парень выбрался на берег и от его одежды поднялся густой пар. Ткань стала сухой, хоть и слегка помятой.

— Руны не выгорели? — озаботилась Алина.

Сергей задрал рукав куртки и под ним виднелись рисунки, которые не пострадали.

— Как я мог стать одержимым? — произнес он сдавленно и с отвращением взглянул в сторону настороженных проводников. — Ведь я не какой-то деревенщина.

— Мы в особом месте, — ответил я. — И тут надо быть осторожными.

— Не могу поверить, что причинил тебе вред, — обратился ведьмак к Шереметьевой и осторожно коснулся ее скулы, на которой темнела небольшая царапина, оставленная кольцом Суворова.

— Все хорошо, — княжна смущенно опустила глаза.

— Прости, — очень тихо сказал парень и я заметил, как сильно он сжал кулаки.

— Ты можешь продолжить путь или вернешься в деревню? — спросил своего родича Олег.

— Я в порядке, — нахмурился парень.

— Точно?

— Пусть Морозов скажет, — неожиданно предложил потерпевший. — Он видит во мне что-то свое, темное?

Вместо того чтобы возмутиться, я подошел к нему и развернул, ухватив за плечо. Внимательно посмотрел в глаза и мрачно потребовал:

— Покажи зубы.

Может, он и удивился моему приказу, но не стал возражать и ощерился. Но вышло у него по-человечески и ничего похожее на оскал существа в нем не обнаружилось.

— Хорошие зубы. И все на месте, что удивительно, учитывая, какими шутками ты разбрасываешься, — буднично сообщил я. — Если мы продолжим путь, то надо двигаться сейчас. Не хотелось бы застрять здесь с наступлением ночи.

При упоминании возможной задержки проводники заволновались.

— Милсдари, нельзя тута ночью быть. Живыми мы отсюда не выйдем.

Марья посмотрела на часы, которые были на ее запястье, потом постучала по циферблату и нахмурилась.

— Какая-то дичь, — фыркнула она.

— Что случилось?

— Часы встали. Но они неубиваемые. У них вечная гарантия…

— Хватит об этом, — отмахнулся от возмущения сестры Иван. — Тут некому оценить рекламную интеграцию.

Я поднял голову к небу, поняв, что не вижу солнца и не могу определить, как высоко оно располагается.

— Больше шести часов мы тут не задерживаемся, — Длинный Ленька остервенело, грыз прутик, будто не замечая, что тот грязный. — И иногда получается, что выходим к вечерней зорьке токма. Хотя в Лукоморье вступали на рассвете.

— То есть время тут может не соответствовать реальному, — резюмировал я.