Морозов. Начало

— Мой прадед сражался с такими в своё время, — бегло стал рассказывать я. — Он вёл бестиарий, в нём всё было рассказано об этом существе, и о его проклятии. Он умеет полностью скрывать своё присутствие, но, как я сказал, искажения воздуха его выдают.

Конечно, не всё из моей легенды было ложью. Прадед Михаила действительно воевал с тварями. Да только его потомкам не было до этого никакого дела, с тех времён Морозовы давно сменили род деятельности. А у меня были хорошие наставники, научившие справляться с такими проклятиями, даже порой обратить их последствия в свою силу, пригодную для охоты на тварей из разломов. Разница между вратами и разломами в том, что разломы были временными, там, где они появлялись, всегда находились населённые пункты, потому время у нас было ограничено: каждый час промедления уносил с собой чью-то жизнь. А в Зоне твари обитают давно. Даже с крепостями, рудниками и поселениями здесь мы, скорее на территории врага, чем наоборот.

— И ты хочешь сказать, нападения не прекратятся, пока мы не удавим этого твоего Араукара? — спросил Звягинцев, но жестом показал, чтобы я не отвечал — Ты специалист по ним, тебе и вести нас к логову. Эскадрон защитит тебя, если кто нападёт. Живее давай, Морозов, у нас ещё дела есть.

Я и сам защититься, собственно могу, даже с нынешними силами. В моём мире Араукары регулярно вылезали из разломов в любой точке страны по одному за раз, несколько раз в год. Тем временем ротмистр повернул гибрида в сторону строя.

— Бойцы! — начал объявлять он. — У нас появился специалист по той твари, что отправила на больничную койку треть нашего эскадрона. Наши планы сменились, мы ранили её, и выходим на поиски логова, новобранец Морозов любезно согласился отыскать эту тварь для нас. Ваша задача — убить тварь, защитить новобранца. Всё поняли?

В этот раз офицеры бодрее прокричали клич одобрения. Они явно горели желанием поквитаться.

— Что встал Морозов? — сказал мне ротмистр. — Веди.

Я кивнул ему в знак согласия, повернул Кошмара и двинулся в лес, сойдя с дороги.

Стволы сосен ещё горели местами, но, под влиянием энергии врат, были достаточно толстыми, чтобы такая воронка с ходу могла прожечь их насквозь. Я поспешил к тому месту, откуда ориентировочно раздавался ранее звук монстра, в надежде увидеть какие-либо следы.

Спустя пару минут поисков я нашёл сломанные ветки и следы лап Араукара. Но не было его крови. Плохо. С его кровью я бы быстро его нашёл. А так придётся двигаться медленней, чтобы не потерять его пройденный путь из виду. К счастью с моими навыками я различаю его следы, и даже смогу разглядеть лёгкий след маны, который он оставляет, поддерживая свою дымящуюся маскировку, делающую его полностью невидимым для нас. В бою след маны, увы, не помогает, концентрация следов низка и пока мана не осядет, её отсвет не увидеть.

Следы лап на земле единственные, что он оставил. Тут ничего удивительного, он не станет ходить по земле там, где может прыгать со ствола на ствол. Придется искать отметины когтей на стволах, да только такие следы легко теряются в старой коре деревьев. Я пару лет учился их находить, прежде чем стал использовать это как ориентир.

Отвык малость от работы следопытом, хотя занимался такой охотой без малого двадцать лет, во времена, когда я ещё считал свои годы. Сперва как наёмный охотник, подался к ним после войны, потому что умирал со скуки в поместье Ожерельевых, потом прибегал к охоте ввиду необходимости защищать свои земли.

Я двинулся вдоль стволов, применив на себя повышенное восприятие, чтоб не упустить ничего из виду. Месяца тренировок мне хватило, чтобы освоиться, и теперь мой арсенал магии изрядно пополнился моими прежними инструментами, жаль только резервов маны всё ещё недостаточно.

Следов на стволах хватало, так что я немного даже ускорился, уходя глубже в лес. Он не уйдёт далеко, прорези когтей его нижней правой более глубокие на стволах, а следов от нижней левой почти нет, предполагаю, что ему обожгло эту лапу.

Через ещё половину версты я заметил на деревьях следы отличные от прежних, другой твари. Может я ошибаюсь, Араукары, в общем-то, всегда бродили поодиночке на моей памяти.