Морпех-2

— Эх, хорошо, аж до самого нутра пробирает! А вот все остальное — плохо, товарищи, хреново даже! Кстати, чем это тут пахнет? Вроде как бумагу какую только что жгли? Вон, и пепел на столе заметен. На самокрутку не похоже, и табачком отчего-то не пахнет…

Оглядев обоих командиров, особист снова вздохнул, устало потерев ладонью лоб. Поморщился, прежде чем заговорить:

— Мужики, ну что вы как дети, честное слово? Переглядываются они, лицами, понимаешь, играют. Опытный человек подобные мелочи влет подмечает, а я как раз таки опытный. Да поймите вы, не враг я ни вам, ни этому вашему старлею! И не арестовывать его прибыл, а разобраться кое в чем. Улавливаете разницу? Потому, хватит тут политесы разводить, рассказывайте, что в последней радиограмме было? В той самой, что вы в банке этой спалили. Да и вообще, рассказывайте все, как есть, от и до, как говорится. Неужто не понимаете, что если меня ради какого-то лейтенанта сюда отправили, то дело серьезное и на контроле на самом верху? Так что наливайте и себе чаю, да давайте начнем разговор…

Глава 8

АЭРОДРОМ

Окрестности Абрау-Дюрсо, 7 февраля 1943 года

К тому моменту, когда возвратились разведчики, Карасев почти успел прикончить банку тушенки с несколькими сухарями, заодно рассказав Степану про свои приключения. Поскольку кое-что из невеселой истории парашютистов старлей помнил из будущего, рассказ сержанта лишь дополнил общую картину. По-крайней мере, стала понятна судьба отправившегося на разведку в район Абрау-Дюрсо отряда из восьми воздушных десантников, в его времени считавшегося в полном составе пропавшим без вести при выполнении боевого задания. Командовал группой старший сержант Михаил Тапер[1].

Федор рассказал, что на обратном пути бойцы, пересекая дорогу, буквально лоб в лоб столкнулись с немцами. Ну, как с немцами? Фрицы там, понятно, тоже присутствовали, причем на двух мотоциклах и полугусеничном бронетранспортере. А вот сопровождал их казачий разъезд — вроде бы так назывались эти небольшие конные подразделения, применяемые для разведки или охраны? Скорее всего, искали именно их — за двое прошедших суток парашютистам удалось устроить несколько удачных засад, расстреливая и подрывая гранатами вражеский автотранспорт.

В первый момент от неожиданности опешили обе стороны, после чего начался бой. Удалось уничтожить один из мотоциклов, повредить гранатой бэтээр и подстрелить нескольких казаков (или, как минимум, ранить или убить лошадей, заставляя спешиться). На этом эффект неожиданности свое отработал, и оказавшимся под ружейно-пулеметным огнем десантникам пришлось туго. Четверо погибли практически сразу, остальные рассредоточились по лесу, продолжая отстреливаться. Карасеву удалось уйти невредимым, еще троих — командира группы и младших сержантов Дмитрука и Устименко, раненых или контуженых, поскольку сдаваться парашютисты не собирались, — казаки увезли с собой.

— Что за казаки такие? — припомнив данное самому себе обещание, осведомился морпех. — Откуда они тут вообще взялись? Не слышал раньше про таких… деятелей.

— Так из окрестных станиц и взялись, — поморщился, словно от зубной боли, Федор. — Предатели, одним словом. Двадцать лет своими прикидывались, удобного момента дожидаясь да злобу на советскую власть копя. Вот и дождались, гады белогвардейские! — десантник зло сплюнул под ноги, яростно растерев плевок подошвой сапога.

Мельком подумав, что местные ренегаты вряд ли имеют хоть какое-то отношение собственно к белогвардейцам, Алексеев кивнул:

— Понятненько, будем знать. А как они хоть выглядят-то? Только не говори, что на лошадях ездят, это я уже понял.

Шутку сержант не поддержал, мрачно буркнув:

— Дык, как немцы и выглядят, форма практически один в один. Разве что с шашками да кубанки на головах, но и на тех орел ихний с кокардой пришпилены. Наших шибко не любят, коль в плен захватят, лютуют почем зря, измываются всячески. Я потому и сказал, что не уверен, живы ли еще товарищи мои. Может, и порешили их уже, с особой жестокостью, как умеют…

— Разберемся, — сжав зубы, отрывисто ответил Степан, как и любой другой нормальный боевой офицер, ненавидящий предателей всех мастей. Это пришедшего на твою землю извне врага можно уважать и даже прощать (после победы и безоговорочной капитуляции, понятно). Поскольку он, как ни крути, здесь чужой. С предателями же такое не проходит — только смерть, без суда и следствия, как говорится. Никакого смысла прощать их нет — единожды предавший предаст снова. — Сумеем — вытащим твоих парней, нет — так отомстим. Нам все одно к поселку идти, осмотримся и на месте примем решение.

— На аэродром нацелились? — понимающе кивнул Карасев, облизывая ложку, которой перед тем до блеска выскоблил консервную банку. С сожалением поставив опустевшую жестянку на землю, спрятал столовый прибор за голенище сапога.