Морпех-3

— Может, слезешь уже с меня? — язвительно буркнул Шохин, немилосердно пихая старлея в бок. — Экий ты здоровый, аж не вздохнуть! Хорошо нашу морскую пехоту кормят, как я погляжу. Девка я тебе, что ли, чтобы на мне валяться? Ну, кому сказал?

— Сейчас, Серега, — помотал гудящей после взрыва головой Алексеев, боком сползая на усыпанный мелкими обломками бетонный пол.

— Кому Серега, а кому — и товарищ капитан, — менторским тоном сообщил тот, с кряхтеньем прислоняясь к стене. — Разговорчики, понимаешь…

— Виноват, товарищ капитан государственной безопасности, — старлей сдвинулся в противоположную сторону, ощутив спиной шероховатую кладку. Протянув руку, помог сесть потихоньку приходящему в себя часовому, ошарашено мотавшему головой. — Больше такого не повторится.

— Автомат мой не видал?

— Снаружи остался, походу, как раз там, где бомба рванула. Сходить, поискать? Глядишь, что-нибудь да осталось. Главное, чтобы серийный номер разобрать можно было.

— Сидеть! — рявкнул Шохин, до которого не сразу дошло, что товарищ шутит. — Юморист, мля! Все, потопали в убежище, не ровен час, снова бомба упадет… и это, помоги, что ль, подняться, похоже, колено зашиб…

— Давай, — Степан поднял сдавленно шипящего от боли контрразведчика на ноги, протянул оброненную планшетку с лопнувшим ремешком, в которую тот вцепился, словно тонущий — в спасательный круг. Ну, оно и понятно: хрен с ним, с автоматом, новый выдадут, не велика потеря, но потерять драгоценные бумаги для Шохина было смерти подобно. А в том, что помимо прочитанных им отписок Левчука с Аникеевым, там находится и еще что-то не менее важное, старлей ни секунды не сомневался. Поскольку ни разу не идиот, и все прекрасно понимает.

— А еще одной бомбы не будет, отработали фрицы. Это ж не «лаптежники», прицельно не бомбят. Вывалили, что в бомболюках имелось, да и улепетывают к своим. Ну, или падают, ежели зенитчики не сплоховали. Двигай первым, я парню помогу, его, похоже, сильно приложило.

Не дожидаясь ответа, морпех подхватил караульного подмышки, поднимая в вертикальное положение. Легонько потряс:

— Браток, ты как вообще? Очухался?

— Н…нормаль…но, — слегка заторможено выдавил тот, отирая рукавом струящуюся из носа кровь. Подернутый поволокой взгляд бойца откровенно плавал — видимо, и на самом деле прилично ударился головой. — Где… мое оружие?

— Милитаристы, блин, — беззлобно фыркнул Степан, подбирая с пола карабин. — Держи, вот твой винтарь. Да не нужно его на плечо закидывать, обопрись просто, как на костыль, и топай за товарищем капитаном. Вот так, молодец…

Убедившись, что Шохин скрылся в узком проеме и не станет возмущаться его действиями и потрясать пистолетом, морпех метнулся вверх по лестнице. Высунувшись, быстро огляделся, оценивая масштаб постигшей двор местной контрразведки — ну, а куда его еще привезли, не в обещанную же баньку? — катастрофы. Практически по центру курилась дымом обрамленная пластами вывороченного асфальта и земли воронка. Окна в здании вынесло начисто, местами вместе с рамами и выполнявшими функции светомаскировки ставнями; землю усеивали обломки черепицы и битый кирпич. А в нескольких метрах лежала на боку давешняя «эмка», весь левый борт которой вмят внутрь, словно после столкновения с тяжелогруженым самосвалом. Вымахнув наверх, Алексеев рванулся, было, к автомашине, намереваясь помочь словоохотливому сержанту, однако почти сразу же и остановился, разглядев то, чего не мог видеть раньше. Сдавленно выматерившись, торопливо отвел глаза и повернул обратно. Жаль парня, нужно было не тачку спасать, а себя. Но что уж теперь — в пяти метрах от эпицентра не выживают, особенно, когда взрывается авиабомба весом килограммов в сто, если не больше. Вон как рваный металл топорщится, машину не только ударной волной приложило, но еще и осколками в полный хлам изрешетило…

Внутри бомбоубежище оказалось самым обычным подвалом, какие обычно и встречаются под зданиями дореволюционной постройки — сложенный из светлого местного камня сводчатый потолок и стены, несколько массивных перегородок, выполнявших роль несущих опор. Как именно его использовали до войны, Степан понятия не имел — возможно, хранили уголь или дрова для печей, или сносили какую-то отслужившую свое рухлядь, но сейчас ничего лишнего внутри не наблюдалось. Только сколоченные из толстых досок грубые нары-лежанки вдоль стен, на которых ютилось с полдесятка человек, все как один в военной форме. Насколько понимал старлей, персонал местной контрразведки. Не весь, понятно, а лишь те, кому не посчастливилось заночевать на рабочем месте. Под потолком горела пара тусклых электрических лампочек в решетчатых плафонах, света которых едва хватало, чтобы размывать царящую в подземелье темноту.

— Вернулся? — мрачно осведомился сидящий на ближайшей от входа лавке Шохин. — Все-таки наверх лазил? А на мой приказ тебе, значит, наплевать?