Морская дорога

     Я, конечно, могла бы поехать в Портленд, поступить там в школу для девочек и завести себе задушевную подружку, а когда соберусь выходить замуж, то сыграть свадьбу у нее, где-нибудь в фешенебельном районе Уэст-Хиллз, в особняке с паркетными полами и дорогими обоями в виде пейзажей. И, когда я буду спускаться по сверкающим ступеням лестницы, одетая в серебряные и белые кружева в окружении целой стайки прелестных дебютанток, а оркестр будет играть "Вот невеста идет!", и отец моей подруги, высокий, благородный, с сединой на висках, отодвинет моего жениха и возьмет меня под руку. А мои фрейлины подхватят шлейф из белых и серебряных кружев... Мисс Лили Херн из Клэтсэнда...

     Нет, мисс Лили Фрэнсис Херн из Портленда выходит замуж! "Букет невесты" тогда был бы из флер-д'оранжа, его привезли бы морем из южной Калифорнии. Но я бы все равно бросила его только Дороти!

ДЖЕЙН, 1907

     Вот для чего я появилась на свет.

     Я ношу черную юбку, белую блузку, белый фартучек, а к волосам прикалываю белую шапочку. Волосы я кокетливо спускаю двумя локонами на щеки, а остальные взбиваю, подкалываю шпильками и высоко зачесываю.

     Я принимаю заказы посетителей и улыбаюсь. Приношу им подносы с едой. Женщины одобрительно посматривают на меня: двигаюсь я ловко и быстро и всегда выгляжу очень аккуратной и опрятной. Мужчины же мною откровенно любуются. Оборачиваются, ищут взглядом.

     Я видела, как дрожат их руки, когда я прохожу мимо - легкая, точно дуновение ветра, - и как краснеет у многих шея над целлулоидным воротничком. Спасибо, мисс. Я хожу туда-сюда через болтающиеся двери, отделяющие жаркую кухню, полную шума и криков, от прохладного зала ресторана, где слышится лишь негромкий шелест голосов. Я таскаю тяжеленные подносы, нагруженные тарелками с едой или тарелками с объедками, с обгрызенными костями, с непрожеванной и выплюнутой пищей, с пустыми и наполовину полными стаканами, покрытыми отпечатками жирных пальцев, Я ставлю на стол горячее в красивом блюде, изящно разложенное, ароматное, аппетитное. Я собираю со столов грязные тарелки, блюда, салатницы в потеках соуса.

     Я ставлю на поднос большой графин из-под вина и легко уношу его. И вся я легкая, чистенькая, светлая, милая, и это я даю пищу голодным. Я оставляю порядок, чистоту и изобилие пищи всюду, куда прихожу.

     Я всем нравлюсь, всех удовлетворяю. Но не ради этого хожу я между столиками, пролетаю, легкая как ветер, за креслами посетителей. Нет, не для этого родилась я на свет! А потому - что ОН стоит сейчас у стойки слева, склонив темную голову над меню, потом поднимает глаза и видит меня. Я была рождена для того, чтобы он мог меня увидеть! А он был рожден для того, чтобы его могла увидеть я! Он - для меня, а я - для него; лишь для этого пришли мы в этот мир, к свету солнца и звезд, к звукам моря, к земным просторам.

ФАННИ, 1908

     Она всегда была хорошей, светлой девочкой - истинная дочь своего отца. Очень хорошо училась в школе. Получала награды за грамотность, за сочинения по литературе, за работы по математике. В "Юнион-скул" на карнавале она исполняла роль принцессы Весны.

     Она играла главную роль в пьесе, которую девочки старших классов поставили в "Финн-холле" в Саммерси.

     Она тогда несла в руках целую охапку калл и напевала:

     Ах, все равно, что обо мне подумают мужчины!
     Что мне до них? Что мне до них?

     И приподнимала свои пышные юбки и, держась, точно королева, склонялась в глубоком реверансе. И где только они этому учатся? Откуда они все это знают?

     С утра до вечера носится по пляжу, как птица-перевозчик, а уже на следующий день - "Что мне до них?", и голосок такой звонкий и приятный, и держится, как королева, и ничуть не смущается на сцене в ярком свете прожекторов, и все вокруг ей аплодируют... Только я не могла. Я просто пальцы не могла расцепить от волнения, пока занавес не закрылся. Интересно, чего это я так волновалась за нее? Почему я всегда так за нее боюсь? Она никогда не попадала в неприятности. Она всегда все делала хорошо, как надо. Ах, наша Джейни! - восхищаются все. Джейни поджидала нас возле гостиницы. Какой же она все-таки стала красавицей!

     Когда Мэри убежала из дому с этим никчемным Бо Водером, даже не выйдя за него замуж, я искренне сочувствовала Элис Морз, но чего, собственно, она ожидала?

     Ведь она позволяла Мэри и краситься, и кататься на машине с любым лесорубом или портовым грузчиком, а то и с такими, что живут случайной работой в приморских городах! А Джейн, хотя она всегда с Мэри дружила, никогда не отправилась бы кататься в такой компании!

     И я ни разу не испытывала по этому поводу ни малейшего страха. Джейн себе цену знает. Она очень хорошая девочка. И очень похожа на Джека Шоу - такая же высокая, тонкая, и глаза такие же ясные, и всегда готова улыбнуться, рассмеяться. Но гордая. А Джонни будет очень похож на Сервина, такой же простой и милый.

     Мне с ним легко. И за Джонни я тоже не опасаюсь.