Морская яшма

Я сразу открыла глаза. Первый мужчина, что был в зюйдвестке, отец Лорел, издал гневное восклицание и пропал за дверью черного хода в порывах бури. Второй несколько издевательски мне поклонился и, повернувшись, удалился в комнату, заставленную книжными полками. Женщина быстро спустилась по ступенькам, поставила лампу на столик и принялась сосредоточенно ее зажигать. Фитиль загорелся, женщина повернулась ко мне, но не произнесла ни слова, не подала руки, а просто уставилась на меня немигающим взглядом.

Я вздрогнула, узнав этот взгляд. Именно так глядела на меня девчонка в карете, и я поняла, кому подражала Лорел Маклин. Но если взгляд девочки был живым и диковатым, то незнакомка смотрела совершенно по-другому. Ее глубоко посаженные выпуклые глаза казались просто огромными. Под каштановыми волосами с сильной проседью, которые она убирала по давней моде, сурово зачесывая назад, должны были сверкать темные, страстные очи, а глаза незнакомки были почти бесцветными, как вода на мели, но мутноватыми. Глаза эти смотрели, но вместе с тем казались слепыми. Она словно заранее знала, что увидит, а потом ничто увиденное не могло изменить ее мнения.

Прикованная к месту этим странным взглядом — уже приговоренная им, — я могла только беспомощно уставиться на нее в ответ и ждать.

Когда она наконец заговорила, голос ее оказался таким же бесцветным, как и глаза, но странно пронзительным. Такой голос всегда слышен, даже если его не повышают.

— Значит, приехали, — констатировала женщина без тени радушия. — При сложившихся обстоятельствах незачем притворяться, что мы вам рады, хотя Лорел никто не давал права говорить вам об этом.

— Ничего я ей не говорила, бабушка Сибилла! — запальчиво выкрикнула Лорел. — Я ей только сказала, что нам она тут ни к чему!

Значит, это экономка, миссис Маклин.

— Ступай в свою комнату, — приказала Сибилла Маклин. — Нечего было шляться в грозу. Ты снова наказана.

Девочка бросила мне свирепый взгляд, словно я была повинна в ее наказании, и умчалась вверх по лестнице.

— Будьте любезны пройти со мной, мисс Хит, — позвала экономка. — Я покажу вашу комнату. Капитан Бэском поговорит с вами, как только сможет. Он очень болен, вот в чем дело. Сердце. Надеюсь, вы не станете его волновать.

В письме капитан не упоминал о своей болезни. Но я никого и не собиралась волновать. Мне хотелось только решить вопрос, как жить дальше, и снова обрести какую-то опору в жизни. Всего, что случилось со мной за последнее время, просто не должно было происходить. Это было немыслимо!

На верхней площадке лестницы появилась другая женщина — тощая, как жердь, в черном платье и белом фартуке. Она зажгла вторую лампу. Темнота отступала по мере того, как я шла вверх по изящно закругленной лестнице, глядя в гордо выпрямленную спину и на темно-красные юбки миссис Маклин. Экономка провела меня к комнате в задней части дома и жестом пригласила войти. Но первой вошла тощая женщина в фартуке и зажгла еще две лампы.

— Это миссис Кроуфорд, — представила ее Сибилла Маклин.

Тощая миссис Кроуфорд пробурчала что-то себе под нос. Она казалась настроенной не менее враждебно, чем остальные. Многозначительно посмотрев на миссис Маклин, словно соглашаясь с чем-то невысказанным, миссис Кроуфорд вышла из комнаты. Только потом я поняла, что означал этот взгляд.

В комнате не топили, видимо, уже очень давно; воздух из-за грозы был холодным и влажным. Вспышки молний сверкали за мокрыми оконными стеклами. Я быстро повернулась лицом к лампам. Джозеф внес мою сумку и чемодан. Сибилла Маклин молчала, пока кучер не ушел. Потом снова обратила на меня свой странный холодный взгляд.

— Я дам знать капитану, что вы приехали, — процедила она. — Несомненно, он захочет увидеть вас еще до ужина, поскольку ест на своей половине и не присоединяется к нам внизу. Ему готовит та, на ком он женился.

Из того, что мне рассказывал отец, с очевидностью следовало, что в доме капитана Обадии миссис Маклин — не просто экономка. У нее был властный вид человека, уверенного в том, что он выше окружающих. В ее тоне, когда она упомянула жену хозяина, проскользнуло наглое пренебрежение, и потому я немедленно прониклась сочувствием к женщине, о которой так говорили. Я сразу вспомнила слова отца о том, что все в этом доме презирают миссис Бэском. Может быть, мы с ней подружимся, подумала я.

Я заверила миссис Маклин, что готова в любую минуту отправиться к капитану. Когда экономка удалилась, я подошла к большому двойному окну возле кровати и попыталась разглядеть, что же творится на улице. Хотя гроза и заканчивалась, небо оставалось темным, темный дождь барабанил по стенам и ничего нельзя было разглядеть. По крайней мере собака прекратила свой сумасшедший лай. Может быть, тот смуглый человек в зюйдвестке забрал пса с собой. Мне больше не хотелось смотреть на непроницаемый мир дождя, и я, чтобы понадежнее отгородиться от него, задернула занавески.