Морская политика России 80-х годов XIX века

Не упустил В.У. Соллогуб из вида и мер по сохранению тайны при подготовке к операции, начало которой, во избежание вмешательства враждебной Европы, он советовал отнести на конец сентября — начало октября, когда военные действия в районе западной границы России из-за распутицы становились маловероятными. А чтобы успеху не помешала чересчур плохая погода, предложил организовать метеорологические наблюдения, подобные практикуемым в США [286]. Записка получилась весьма обстоятельной, но и она не исчерпала всех вопросов, поэтому сам автор признавал необходимость дальнейших исследований.

Особенно много белых пятен содержала ее морская часть, недостаточно знакомая полковнику. Заполнить эту лакуну помогли работы С.О. Макарова, довольно смелые и по замыслу, и по исполнению. Как писал командир станционера И.А. Шестакову в апреле 1882 года, отправляя его в Константинополь, А.А. Пещуров обещал, что «когда потребуются для испытания сфероконические мины (Герца), то они будут высланы» [287].

Теперь, утверждал С.О. Макаров, для этого настало время. Правда, предложенный им план доставки мин из минной части в Морской музей, оттуда в ящиках под видом инструментов для ремонтных работ в Одессу и далее на пароходе РОПиТ в столицу Турции вызвал замечание управляющего: «Что-то слишком хитро. Нельзя ли придумать проще?». Подробности транспортировки «инструментов» нам не известны, но спустя несколько недель они благополучно прибыли на «Тамань», и письмом от 1 августа С.О. Макаров доложил управляющему: «Постановка мин в Босфоре вполне удалась. Мину несколько раз ставили и убирали на глубине до 30 сажень и на фарватере» [288].

При этих дерзких опытах, начиная с 29 мая производившихся по ночам, под носом у десятков турецких рыбаков, замерялось отклонение мин от вертикали, оказавшееся весьма незначительным, что подавало надежду на эффективное заграждение пролива.

Помимо постановок, С.О. Макаров вместе с военным агентом в Греции, подполковником генерального штаба А.П. Протопоповым осмотрел с борта «Тамани», а также с небольшой яхты и каиков береговые укрепления Босфора, в результате чего были составлены их планы и определены сектора обстрела батарей. Однако подозрительные для турок походы станционера по проливу и в Черное море, распространившиеся в Константинополе слухи о мобилизации российских войск в Севастополе и Одессе, а также неуместная полемика «Кронштадтского Вестника» с «Юнайтед Сервис Газетт» по поводу опубликованной диссертации полковника генерального штаба М.М. Литвинова «Черное море», в которой без обиняков говорилось о Босфорской операции, тревожили османские власти, и командиру парохода приходилось действовать очень осторожно [289].

Это, конечно, мешало и тщательному обследованию мест, пригодных для высадки десанта, и сбору сведений о турецком флоте. Тем не менее, С.О. Макаров сумел сделать многое, прежде чем А.А. Пещуров, по должности главного командира Черноморского флота беспокоившийся о ремонте судна, разменявшего третий десяток, стал торопить его командира с возвращением в Россию.

Соответствующая переписка началась в августе, но С.О. Макаров, настаивавший на окончании всех своих работ, с разрешения И.А. Шестакова задержался и лишь 3 сентября увел «Тамань» из Константинополя в Николаев. Оттуда он со всеми материалами отправился в Петербург. Запись в дневнике управляющего от 23 сентября сообщает: «Длинный доклад о Константинополе флигель-адъютанта Макарова. Очевидно, занимался делом и замечал что умел. Велел все соединить и представить» [290].

Так появилась объемистая секретная записка от 3 мая 1883 года с описанием Босфора и планом десантной операции. В ней С.О. Макаров утверждал, что: «Константинополь может быть захвачен быстрой высадкой наших войск или в самом Босфоре, или на черноморском берегу к востоку и западу от входа в пролив», — сходясь в этом с В.У. Соллогубом [291]. Проблематичной казалась ему лишь оборона судов с десантом от нападения неприятельских броненосцев и миноносцев. В этом случае, подчеркивал он, успех будет обеспечен не тому, кто располагает большим флотом, а тому, кто лучше подготовлен.

С.О. Макаров рекомендовал высаживаться на менее защищенном черноморском побережье, окружив себя минами, которых для этого требовалось более 1500, а в самом проливе выставить заграждение, препятствующее выходу турецкого флота. Он также высказался в пользу создания «сильного броненосного флота» на Черном море, состоящего из кораблей с возможно более толстой броней, мощной артиллерией и минными катерами на борту, способных бороться с турецкими и иностранными броненосцами, подразумевая под ними, конечно, английские.