Морская политика России 80-х годов XIX века

Движение за независимость Египта угрожало интересам держав-кредиторов, в первую очередь Англии и Франции, а также затрагивало сюзеренные права Турции. Поэтому выступление египетской армии вызвало нервную реакцию в Лондоне и Париже. Британский генеральный консул в Каире, Э. Малет спешно отправился в Константинополь с требованием послать в Египет турецкие войска. В английских газетах появились статьи с призывами к интервенции, а правительственные круги приступили к разработке плана военно-морской демонстрации. Подобные планы составлялись и в Париже, однако французы, координировавшие тогда свою внешнюю политику с политикой англичан, в то же время опасались усиления британских позиций в Египте, как опасались и появления там турецких войск, способных вызвать рост исламистских, антифранцузских настроений в северо-африканских владениях Франции. Что касается Порты, то она стремилась использовать египетское национальное движение как инструмент борьбы против европейских держав, постепенно разрушавших Османскую империю. К тому же султан не желал подрывать свой авторитет духовного лидера мусульман, репрессируя единоверцев ради чужих выгод.

В октябре 1881 года на рейде Александрии бросили якоря французский броненосец «Альма» и английский «Инвинсибл», но их появление только усилило недовольство египтян иностранным вмешательством. Тогда же Египет посетили с миссией Али Низами-паша и Али Фуад-бей, неофициально встречавшиеся с Араби и обещавшие ему помощь. Несколько ранее, в первой половине сентября, Абдул Хамид II обратился за поддержкой к правительствам Германии, Австро-Венгрии и России. Однако Берлин и Вена не были тогда заинтересованы в сохранении турецкого сюзеренитета над Египтом. 14/26 сентября секретарь султана, Решид-бей явился в российское посольство и указал на опасность англо-французской интервенции в Египет[262]. Видимо, в Йылдыз кешкю (Дворце звезды) рассчитывали воспользоваться известным противостоянием Англии и России на международной арене и определенной заинтересованностью последней в непосредственной торговле с Египтом, на рынках которого она занимала пятое место среди экспортеров и второе среди импортеров, в первую очередь хлопка[263].

Интересовало Россию и судоходство по Суэцкому каналу, а также стратегическое положение Египта, владея которым англичане усиливали свой контроль над Восточным Средиземноморьем, в непосредственной близости от черноморских проливов. Петербург предпочитал сохранение существовавшего положения, поэтому предложил рассмотреть египетский вопрос на международной конференции с участием всех великих держав и Турции. Однако добиться осуществления этого плана можно было лишь при содействии Берлина и Вены, отнюдь не гарантированном, несмотря на недавно подписанное соглашение и кажущуюся нормализацию их отношений с Петербургом.

О. фон Бисмарк, всячески старавшийся перессорить не только противников, но и союзников Германии, чтобы не опасаться предполагаемых им враждебных коалиций и сохранить за собой роль европейского арбитра, рассматривал египетский кризис как возможность, столкнув между собой Англию, Францию, Турцию и Россию, каждой обещать поддержку за соответствующие уступки. Его ожидания, как и во многих других случаях, вполне оправдались. Первые плоды политики канцлера появились уже в ноябре 1881 года, когда Англия согласилась не препятствовать реорганизации султанской армии с помощью германской военной миссии. Еще раньше, за благожелательное отношение к захвату Туниса, это сделала Франция. Поэтому О. фон Бисмарк вел дело к тому, чтобы фактически предоставить Парижу и Лондону свободу рук в Египте. Вена во многом следовала указаниям Берлина, хотя, как балканская страна, и была больше заинтересована в дружественных отношениях с Портой, особенно ввиду разгоревшегося в Боснии и Герцеговине восстания.

Несмотря на прохладное отношение О. фон Бисмарка к российской инициативе, Н.К. Гирс настаивал на созыве конференции, аргументируя это заинтересованностью России в сохранении нейтралитета Суэцкого канала[264].

Тем временем Англия и Франция продолжали свои домогательства. 28 декабря 1881/8 января 1882 года их консулы вручили хедиву ноту с требованием роспуска парламента. Но она лишь вызвала очередной подъем антииностранных настроений в Египте. Правительство Шерифа ушло в отставку, его сменил кабинет Махмуда Сами аль-Баруди, в котором портфель военного министра получил Араби. При поддержке армии этот кабинет приступил к реформам, ограничивавшим иностранное вмешательство во внутренние дела страны. После продолжительных консультаций английское и французское правительства вернулись к идее провести военно-морскую демонстрацию. Петербург пытался воспрепятствовать ей дипломатическим путем, однако под давлением Берлина, к которому присоединились Вена и Рим, воздержался от этого, наблюдая за дальнейшим развитием событий.