Морская школа

– Узлов в час? Так, дорогой, моряки не говорят. Узел не мера длины, а единица скорости судна. Наш «Октябрь» идет в час восемь морских миль, это значит он идет восемь узлов. И когда говорят столько-то узлов, то в «час» не добавляют. Если узлов, то уж обязатель­но только в час. Не путайте мили с узлами.

На судне много необычного. Поэтому, если вам при­дется попасть на корабль, не называйте палубу полом даже в каюте. На судне нет перил, но есть поручни. Веревки здесь называются концами. И стрелы на ко­рабле не для того, чтобы ими стрелять, но для того, чтобы поднимать груз. И барабан у лебедки не для того, чтобы барабанить, но для того, чтобы наматывать на него трос.

Да, путешествие по пароходу было для нас полно открытий и всевозможных неожиданностей. Мы не за­метили, как прошло время, и нам уже нужно было со­бираться домой.

На другой день начался ремонт. Мы с Илько помо­гали механикам и машинистам разбирать машину. По­том нам пришлось взяться за притирку кранов и кла­панов, которых у паровой машины, у котла и у вспомо­гательных механизмов бесчисленное множество.

Огонь в топках котла был погашен. В машинном от­делении сразу стало прохладно. Зато кочегары устано­вили камелек – небольшую чугунную печку.

Когда в камельке разводили огонь, становилось очень тепло. Стенки камелька так накалялись, что ка­зались румяными.

Почти каждый день старший механик Николай Ива­нович приносил на судно какие-нибудь новости. Перед началом работы и во время перекура он рассказывал машинистам и кочегарам о том, что происходит в Со­ветской республике и за ее рубежами. За несколько дней перед Новым годом Николай Иванович пришел на пароход взволнованный и радостный.

– Ну-ка, дорогой, – обратился он ко мне, – ска­жи, в каком государстве ты живешь?

– В Советской республике, – ответил я.

– Правильно. Но знай еще вот что: все советские народы теперь объединились в одно государство. И го­сударство наше теперь называется Союз Советских Со­циалистических Республик!

– Союз Советских Социалистических Республик! – повторил я.

И эти гордые слова повторяли в тот день все моряки «Октября».

Было это в декабре 1922 года, когда в Москве толь­ко что закончился Первый Всесоюзный съезд Советов. О съезде Советов нам тоже рассказывал Николай Ива­нович.

Всю зиму мы проработали на судоремонте, с нетер­пением ожидая весны и первого рейса в море.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ НАВИГАЦИЯ ОТКРЫТА

Ремонтные работы на «Октябре» были полностью закончены до начала ледохода.

День поднятия паров на судне подобен празднику. Николай Иванович приказал кочегарам подготовить топки. Котел был наполнен водой. В кочегарке собра­лись все механики, машинисты, кочегары и, конечно, мы, ученики. Команда уже была укомплектована для навигации.

И вот пришли старший механик и капитан. Нико­лай Иванович при полной тишине с торжественным ви­дом сам открыл первую топку и поджег промасленную паклю. Потом он то же самое сделал у второй и у тре­тьей топки.

Было слышно, как зафыркало пламя и как оно за­гудело в топках весело и порывисто.

Кочегар Матвеев сбросил куртку и остался в сетча­той короткорукавой рубашке. Легко, словно играя ло­патой, он зашуровывал в топки уголь. Топки дышали нестерпимым жаром.

…Дрогнула стрелка манометра и медленно-медленно поползла по делениям дуги к красной черте-марке. В котле накапливался пар – появилось давление.

Николай Иванович, довольный и веселый, встал с мусорной кадки, широко улыбнулся и сказал:

– Теперь можно будет опробовать и главную ма­шину.

Мы поднялись на палубу. Запрокинув голову, Нико­лай Иванович указал рукой на черный дым, клубящий­ся из трубы.

– Идет! Ух, какой густой… Сплошной уголь!

Он перегнулся через кап и крикнул в кочегарку:

– Хватит, дорогой! Все топливо в трубу выбро­сишь. Довольно!

Жгуче-черная грива дыма постепенно стала превра­щаться в серую, словно седея на глазах.

Около «Октября», окалывая лед, из стороны в сто­рону мотался большой буксир ледокольного типа. Он с разбегу, словно задорный петушок, налетал на тол­стую кромку застарелого льда. Его форштевень, уда­рившись о препятствия, поднимался. Казалось, буксир вот-вот встанет на дыбы. Кромка льда не выдержива­ла, трещала, крошилась, а по ледяному полю, словно лучики, разбегались трещины.

По середине Северной Двины прошел ледокол и про­бил широкое русло.

Весна была напористая в своем наступлении. Кру­шить лед ей помогали и солнце, и южные ветры, и теп­лые дожди. Теперь союзниками весны были и команды ледокольных судов.

На следующий день после подъема паров опробова­ли главную машину, а также динамку, донки и осталь­ные вспомогательные механизмы. Мы чувствовали себя именинниками. Ведь мы всю зиму работали на ремонте котла и механизмов. Есть и наша маленькая доля в этом общем труде восстановления большого парохода.