Морская сила(Гангутское сражение)

—    В самый раз на сей ракурс батарею новую со­орудить, — согласился Толбухин.

—    Бери дюжину пушек да мортиру. Ежели де­сант, то для картечи и шестифунтовые сойдут.

У Березовых островов шведы приняли на борт све­жих десантников, пополнили запасы. В военном деле успех зависит от мощи, умения, хитрости. Силы и умения шведам было не занимать, поэтому Анкер­штерн воспрянул духом:

— Русские нас кое-чем провели поначалу. Теперь мы их перехитрим.

Спарре и де Пруа дружно поддакивали: кто же хо­чет признать себя побежденным.

— В тот раз русским повезло случайно. Нынче мы их забросаем ядрами, а наши гренадеры вспомнят бы­лые победы.

Трое флагманов склонились над картой…

В разгар лета, на рассвете 14 июля, ударила сиг­нальная пушка Кроншлота.

На этот раз неприятельская эскадра показалась на норд-весте.

Крюйс насчитал двадцать пять вымпелов и не от­рываясь следил за маневрами шведов. «Авангард дер­жит курс на западный мыс Котлина. Видимо, как мы и предполагали, там будет диверсия. — Крюйс вздох­нул. — Ну, Федор Толбухин, держись».

Подозвал командира:

— Пошли шлюпки на берег, передать Островско­му: пушкарей и солдат две сотни, отрядить немедлен­но в помощь Тобухину. Им сегодня жарко придется.

С марса28 крикнул сигнальный матрос:

— Неприятель ворочает!

Крюйс вскинул подзорную трубу. Не доходя полу­тора миль до оконечности острова, часть кораблей по­вернула на ост, другая спускалась к зюйду. На флаг­мане подняли красный флаг — сигнал атаки: «От­крыть огонь».

—    Берут батарею в клещи, — проговорил коман­дир, — жди пальбы великой.

—    Ежели по кораблям судить, стволов шестьсот против шестнадцати. К нашим-то корабликам они несунутся, боязно им. — Крюйс, не отрываясь от тру­бы, скомандовал: — Поднять красный флаг на пра­вом ноке!

Русский флагман принимал вызов неприятеля.

Шведы расположили корабли на якорях в две ли­нии, охватив оконечный западный мыс с севера и юга. Пять часов без перерыва утюжили ядрами ба­тарею и траншеи толбухинского полка на косе. Тыся­чи ядер взрыли косогор, не оставляя живого места» И все же шведы не рассчитали. Траншеи и брустверы надежно укрыли преображенцев. Но Анкерштерн не мог этого предполагать и в полдень уверенно отдал приказ:

— Начать высадку!

Из-за громад кораблей выскочили и ринулись к бе­регу полсотни шлюпок.

На их борту, ощетинившись мушкетами, пригото­вились к броску тысяча семьсот шведских гренадер. Вот шлюпки ткнулись в мель, подняли мушкеты ата­кующие, цепи одна за другой понеслись к берегу, раз­брызгивая воду. Все ближе спасительная суша, но вдруг в центре передние цепи атакующих провали­ваются под воду.

Анкерштерн лихорадочно водил трубой по глади воды. На поверхности плавали шапки гренадер…

— Бог мой! Черти побери капитана! — метался по шкафуту Анкерштерн, бессильно потрясая руками.

А берег вдруг ожил, сверкнуло пламя, засвистела картечь. В бой вступили русские гренадеры.

Из реляции Крюйса: «По полуночи в 6 часов не­приятель начал всею своею силою из верхних и ни­жних пушек с обеих сторон с кораблей против ост­рова стрелять. Однако нашим никакой вреды не учинил, от того, что две тысячи двести человексолдат под командою полковника Толбухина лежа­ли на земле в прикрытом месте и по неприятелю ниединого выстрела не было. А перед полуднем непри­ятель, посадив людей своих на мелкие суда, послалк берегу, и как они подошли недалеко от берега, тог­да наши по неприятелю жестоко из пушек стреля­ли; а как оные пришли к берегу гораздо ближе, ихвзяли в мушкетную стрельбу; а как стали выхо­дить из воды, им было выше колен, в некоторых ме­стах глубже, а иные до дна не достали, иные же погорло в воде. Из наших 15 пушек непрестанно стре­ляли ядрами и картечами, от чего оные неприятелипришли в конфузию. И хотя из них некоторые вы-