Морская сила(Гангутское сражение)

Наблюдавший это редкое и необычное явление ге­нерал-адмирал Апраксин оставил в своем журнале до­вольно подробное описание происходящего. «Апрель. Во 2-й день, то есть второго дня Пасхи, к вечеру око­ло 9-ти часов во время светлое, с звездами видимо бы­ло, как… пришло от горизонта облако очень черное, на верху остро, а на низу широко, и пошло вверх скоро, так что меньше трех минут до половины небосвода дошло. В то же время, как явился черный облак, яви­лась, подобно как великая, метла светлая и подыма­лась выше горизонту около 12 градусов. В тот же час явилось от метлы, ближе к северу, одно черное облако,которое зело скоро шло против первого облака… А пер­вое облако шло против того на северо-запад, а промеж обоими черными облаками явился свет, подобно стол­пу. И стояло так около 10-ти минут. Потом облако, которое пришло от северо-запада, страшно скоро по­шло сквозь столп и ударилось о другое облако… и ме-шалися с великим пламенем и дымом… И видим дым был выше горизонта 20 градусов, и сквозь дым видно было непрестанное пламя, подобно, как флот и армия бились. И было то видимо 15 минут. Потом помалу поднимались в высоту, подобно как многие огненные метлы, и взошли выше горизонта 80 градусов. А обла­ко, которое… подалось… стало быть невидимо прежде, а другое стало быть невидимо около 10 часов… Потом светло стало от звезд, как перво.

Не можно описать, какой в то время был страх,как оба облака ударились… Також многие малые обла­ка следовали за большим облаком, которое шло от за­пада, и было такое пламя, подобно молний, так, чтоглаза не терпели»…

Минула Пасхальная неделя, и генерал-адмирал приказал экипажам переселиться из береговых ка­зарм на корабли.

— Объяви в приказе своим офицерам и всем слу­жителям, — распорядился Апраксин, выслушав до­клад Сиверса, — что отныне сход на берег с кораблей воспрещен без надобности для службы. С сего дня ве­лено всем быть на кораблях бессходно под штрафом. Ежели кто из офицеров ночевать станет на берегу, у него вычтено будет за месяц жалованье, а кто из ни­жних чинов осмелится, батогами да линьками нака­зан будет. Чаю, матросики в зиму попривыкли с дев­ками блудовать, кого и потянет.

Расхаживая по каюте флагмана, Апраксин прово­дил рукой по отсыревшим переборкам, наказывал Си-версу:

— Прикажи печки протопить в кубриках, да так, чтобы не спалить судно. На палубах все забито груза­ми да скотиной, распорядись капитанам шлюпки все убрать на берег, кроме одной командирской. Да на «Ингерманланде» государеву шлюпку приведи в пол­ный порядок. Чаю, там вице-адмирал флаг держать станет.

Спустя два дня корабли по одному начали вытяги­ваться по прорубленным во льду каналам на внешний рейд, где уже льдины покололись от солнца и ветра.

Отправляя эскадру в плавание, Апраксин еще раз попомнил Сиверсу строгий наказ царя:

— Тебе ведомо, четвертый месяц Змаевич с гале­рами пробирается под берегом к Ростоку. Шведы про него беспременно пронюхали. Но и твою эскадру по­имеют в виду. Когда сторожить станут, не ведомо. Потому в походе дозор держи беспременно впереди

по курсу. Опрашивай всех купцов. Ежели появится, не дай Бог, неприятельская эскадра в превосходстве, ни в коем разе не азардируй. Помни: каждый ко­рабль на вес золота. Ворочай без раздумья на обрат­ный румб. Возврат чини в Ревель. Береженого Бог

бережет.