Морская ведьма

От удивления в горле у него застрял комок. Он узнал фотографию. Проклятье! Ведь он сам снят на ней, в возрасте десяти лет, с Люси на коленях. А позади них, нахмурившись и сердито глядя в объектив, стоял тринадцатилетний Дилан.

Воспоминания обрушились на Калеба, как боль от старой, внезапно открывшейся раны: вот мать, смеющаяся и довольная, глядя на них в видоискатель фотоаппарата, просит Дилана улыбнуться. Интересно, знала ли она тогда, что вот-вот бросит их? Или она сохранила снимок на память о своих детях, которых оставила одних? Быть может, и брат сохранил эту старую фотографию по той же причине?

Или, как знать, фотография, как и покрывало на кровати, и плесень на кухне, стали для Дилана настолько привычными за долгие годы, что он просто не видел и не замечал их?

Впрочем, Калебу было плевать на мотивы и резоны своего чертова братца.

Он отдернул занавеску встроенного шкафа для одежды и с удивлением обнаружил вполне современный гардероб. Быстро просмотрев содержимое выдвижных ящиков комода с зеркалом, он перенес свое внимание на морской сундучок в ногах кровати.

Но его взгляд почему-то не мог остановиться на нем. Соскальзывал и уходил в сторону. Калеб нахмурился. Это не походило на магический полог, наброшенный на остров. Он отчетливо видел проклятую штуковину. Но при этом испытывал странное нежелание подойти к сундучку ближе. Коснуться его.

Не обращая внимания на взбунтовавшееся чутье и неприятное покалывание в кончиках пальцев, он тяжело опустился на колени рядом с сундучком и поднял крышку.

Калеб негромко присвистнул от удивления, чувствуя, как у него перехватило дыхание. Он все-таки сорвал джекпот!

Нашел клад, закопанный пиратами на берегу, Святой Грааль рыцарей-крестоносцев, горшок с золотом на конце радуги. Он уставился на россыпь сверкающих монет с изображениями богинь и королей, индейцев и орлов. Слитки золота просвечивали сквозь длинные пряди богатого… Меха.

Котиковая шкура.

Сердце кузнечным молотом бухало в груди. Шкура Гвинет? Или Дилана?

Только Мэгги могла дать ответ на этот вопрос.

Значит, надо позвать ее.

Он видел, что сделал демон с ее погибшей подругой. Мэгги жаловалась на то, что Калеб не понимает, с чем им пришлось столкнуться, но он хорошо знал обличья зла. В конце концов, он был полицейским. Солдатом. Он видел умерших детей и избитых жен, застреленных владельцев магазинов и взорванных школьников. Он знал, что могут сотворить с себе подобными люди, обуреваемые ненавистью или жадностью, одержимые высокоумной политической риторикой или религиозным исступлением.

С жалким оружием в руках он сражался против врага, которого невозможно победить, против бедности, преступности и безнадежности, против фанатиков и инсургентов.

И сейчас он будет драться, потому что у него нет другого выхода. Потому что кроме него некому больше было это сделать, а Мэгги не сможет справиться со здешним злом в одиночку.

Но если они проиграют, если на них в буквальном смысле обрушится ад, он хотел, чтобы она уцелела. По крайней мере котиковая шкура даст ей шанс на спасение, шанс вернуться в море, которое она так любит.

А если они победят…

Калеб опустил крышку сундучка, недовольно отметив про себя, что у него дрожат руки. Он не мог позволить себе раздумывать над тем, что сделает Мэгги, если они победят.

* * *

Мэгги ломилась сквозь заросли по скользкой, поросшей бурьяном тропинке, словно за нею по пятам гнались псы Ада во главе с Цербером.

Или демон.

Быстрее, еще быстрее! Она поскользнулась на ковре из опавших сосновых иголок. Дыхание с хрипом вырывалось у нее из груди. Вдох. Выдох. В ушах шумела кровь.

Она выскочила из тени на яркий солнечный свет. Зажмурившись и ничего не видя перед собой, она споткнулась, полетела вперед и натолкнулась на что-то — кого-то — теплое. Мягкое. На какого-то мужчину.

Она едва не вскрикнула от неожиданности и испуга.

Крепкие руки схватили ее за плечи.

— Маргред?

Открыв глаза, она увидела перед собой Дилана, только что вылезшего из воды. Кожа его отливала мягким золотом в лучах послеполуденного солнца, а котиковая шкура подобно полотенцу была обернута вокруг талии.

— Что ты здесь делаешь? — требовательно спросил он.

Она пыталась сделать вдох, набрать в легкие воздуха. Найти подходящее объяснение. Быстрее!

— Я… ухожу.

— Что?

Маргред наконец сумела сделать глубокий вдох.

— Демон убил… Гвинет из Гиорта. Твой брат… Твой брат все знает.

— Мой брат не верит в демонов.

У нее не хватало ни дыхания, ни времени, чтобы тратить их на бессмысленные споры.

— Теперь верит. И пытается… остановить его.

Дилан скривился.

— Это абсурд. Хумансу не по силам убить демона.

Наконец хоть кто-то согласился с нею. Но его слова не принесли облегчения.

— Я так и сказала твоему брату. Он меня не слушает. Но если я уйду отсюда, то смогу отвлечь на себя демона. Он не охотится на людей. И Калеб будет в безопасности.

Расстроенный, разозленный, уязвленный, преданный… но живой.

Лицо Дилана окаменело, на нем проступила смертельная бледность.

— Ты готова сыграть роль приманки для демона, и только для того, чтобы спасти моего брата?